Льюис Хэмилтон финишировал вторым в Гран При Австралии и, по словам действующего чемпиона мира, этот результат вполне его устроил по сравнению с 2014 годом, когда он не набрал в Мельбурне ни одного очка. Но при этом он не скрывал, что сложности с обгонами на этой трассе остались на прежнем уровне.
Вопрос: Как вы оцениваете сегодняшний темп Ferrari?
Льюис Хэмилтон: У меня не было возможности по-настоящему с ними побороться, но думаю, они действительно были быстры. Под конец Феттель преследовал меня на других шинах, поскольку был на другой тактике, и, конечно, на последних кругах он ехал быстро. Надеюсь, в этом году нас ещё ждут интересные гонки, где борьба будет не менее острой. Но, по-моему, мой напарник сегодня без проблем держался позади Ferrari, хотя ехал на шинах Medium, тогда как Себастьян был на SuperSoft.
Вопрос: Что там у вас произошло на старте гонки? Из-за того, что это был повторный старт, возникли проблемы со сцеплением?
Льюис Хэмилтон: Нет, особых проблем не было, но просто Ferrari стартовали очень здорово. Начальная фаза разгона у меня была не хуже, чем у Нико, но когда я полностью отпустил сцепление, колёса пробуксовали, после чего мне уже не удалось вернуть позицию.
Вопрос: Вы предвидите, что этот сезон будет сложнее двух предыдущих?
Льюис Хэмилтон: Вообще-то я не занимаюсь предвидением, но моя скорость обнадёживает, вы это видели во все дни уик-энда, хотя, полагаю, будут гонки, в которых мы финишируем с преимуществом в 5-10 секунд, а будут такие, где придётся бороться колесо в колесо. И кто знает, может быть, в такие дни кому-то удастся нас опередить.
Вопрос: Похоже, вы недовольны тем, что произошло в первом повороте?
Льюис Хэмилтон: Нет, я этого не говорил. Я лишь сказал, что мне пришлось съехать на обочину – не помню, что там на самом деле произошло, но, по-моему, кто-то ехал по внутренней траектории по отношению к Нико, который затормозил очень поздно, поскольку в это время боролся с Феттелем.
Нико заблокировал колёса, его машину несло внутрь поворота, а я не ожидал, что она окажется так близко от моей, и мне пришлось принимать меры, чтобы с ним не столкнуться. Ни с его стороны, ни с моей не было никаких преднамеренных действий.
Вопрос: В сегодняшней гонке вы впервые имели дело с тремя составами резины и работали в условиях новых ограничений на радиопереговоры с командой. Вам понравилось преодолевать эти сложности?
Льюис Хэмилтон: Если честно, гонка не отличалась от любой другой. В моём распоряжении было ровно столько информации, сколько нужно, я получил больше свободы в выборе режимов работы машины, и мне это нравится. В остальном всё было, как обычно, в том числе, информации о тактике я получал не меньше, чем в прошлом году.
Вопрос: Вам бы хотелось, чтобы гонщики принимали более активное участие в обсуждении правил?
Льюис Хэмилтон: Не могу сказать, что мне этого не хватает. Любопытно, что Чарли Уайтинг в последнее время проводил несколько совещаний, но как правило я на них не ходил, потому что был занят работой с моими инженерами. Но обычно, что бы мы ни говорили, на наше мнение мало кто обращает внимание – тогда какой смысл ходить на эти совещания? Но даже если бы я туда пошёл, всё равно в основном говорит Себастьян Феттель, так что тем более смысла никакого нет. (смеётся) Лучше я потом про это почитаю.
Но если бы руководители, которые принимают решения, хотя бы интересовались мнением гонщиков, спрашивали, комфортно ли нам управлять машинами, это пойдёт на пользу Формуле 1. Например, удобно ли пользоваться одним рычажком включения сцепления, а не двумя, как было раньше? Например, мне сейчас стало сложнее стартовать. Я говорю о подобных вещах, потому что мы хорошо знаем эргономику машин, знаем, что с ними происходит на трассе.
Сегодня мы столкнулись с прежними сложностями, если говорить об обгонах – и это на такой замечательной трассе, как Альберт-парк. Но подобраться вплотную к сопернику здесь просто невозможно. Нужно повышать уровень механического сцепления и добиться, чтобы зона аэродинамического возмущения позади машин была меньше. А сейчас, когда ты приближаешься к сопернику, твоя машина теряет стабильность, потому что на этих шинах уровень сцепления в принципе ниже.
Хотя мы все умеем вести более плотную борьбу на трассе. Поэтому нужны перемены, которые могут это позволить, но, по-моему, ничего подобного не происходит. Даже если за счёт роста прижимной силы удастся повысить скорость настолько, что результаты на круге улучшатся на 5 секунд, это не изменит общей картины. Просто вырастут скорости.
Вопрос: Вы говорили о сложности вести плотное преследование соперников: что в этой проблеме хуже – потеря прижимной силы или потеря машиной стабильности, из-за чего она начинает скользить по трассе, что в свою очередь приводит к повышенному износу резины?
Льюис Хэмилтон: Эти проблемы взаимосвязаны. Например, сегодня на первом отрезке гонки я хотел атаковать соперника, ехавшего впереди, и в итоге провёл позади него не то 12, не то 15 кругов. Я изо всех сил пытался найти возможность для обгона, но не мог. А если я просто немного отстану, буду спокойно ехать и беречь шины, тогда зрителям не будет интересно смотреть гонку.
Вопрос: Когда сезон состоит из 21-го этапа, какова ценность победы в первой гонке?
Льюис Хэмилтон: Чем длиннее сезон, тем меньше значение каждой отдельной гонки. Сейчас в чемпионате 21 Гран При, так что впереди ещё 20 гонок. Я вспоминаю 2014 год, когда после Мельбурна отставал от лидера личного зачёта на 25 очков, а сейчас – только на семь. Меня это вполне устраивает. В этот уик-энд я получил настоящее удовольствие. Нужно было обгонять, вести тактические игры и всё такое – я живу именно ради этого.
Не знаю, какие реформы нужно проводить в Формуле 1, но те изменения, которые мы видим и которые планируются, однозначно не сделают гонки лучше с нашей точки зрения, и остаётся только надеяться, что в итоге будут приняты правильные решения.
