Автодром, который сейчас называется Red Bull Ring, в своё время принадлежал компании отца Алекса Вурца, бывшего гонщика Формулы 1 и WEC. Ныне Алекс тоже работает в этой компании, в том числе занимается проектированием трасс, а также комментирует гонки на австрийском ТВ. С высоты своего профессионального опыта он по-своему видит проблему, связанную с многочисленными нарушениями пределов трассы в минувший уик-энд.
Алекс Вурц: «Во времена Берни Экклстоуна трасса в Шпильберге принадлежала компании моего отца – мы владели автодромом, были его оператором и выполняли задачи промоутера. Акционером компании также было правительство Австрии, а потом автодром был продан Дитриху Матешицу.
Если бы у меня был контракт с нынешними владельцами Red Bull Ring, то поскольку у меня есть опыт проектирования трасс, то я бы мог предложить кое-какие изменения. У нас уже состоялся разговор с Хельмутом Марко, плюс у меня было выступление на эту тему на австрийском ТВ.
Также мы обсуждаем ситуацию с мотоциклетной федерацией FIM, ведь на этой трассе проводятся гонки MotoGP, и надо учитывать, что любые изменения трассы должны делаться с таким расчётом, чтобы она подходила и мотогонщикам. Иногда это не так просто.
Но уверяю вас: можно сделать так, чтобы трасса подходила и для авто-, и для мотогонок. Просто надо быть честными перед самими собой и перед всей гоночной индустрией. Например, Чарли Уайтинг, бывший директор гонок FIA, царство ему небесное, всегда был сторонником того, чтобы на всех трассах мира были установлены стандартные поребрики. А это неправильный подход.
В своё время мы, гонщики, почти рыдали, когда он решил убрать старые поребрики на трассе Гран При Бразилии, ведь они придавали Интерлагосу свой неповторимый характер. На самом же деле поребрики должны проектироваться с учётом конфигурации каждого конкретного поворота.
Здесь, в Австрии, последний поворот в целом похож на последний поворот в Бахрейне. Но в Бахрейне никому не хочется атаковать поребрик, установленный в том повороте, потому что в трёхмерной проекции он выглядит по-своему, у него несколько иная высота, поэтому машины там ведут себя несколько иначе. Кроме того, шины на Red Bull Ring тоже работают немного по-другому.
В общем, поребрики не могут быть стандартными. Их надо отдельно проектировать практически под каждый поворот. Например, такие разработки есть у нашей компании, и я готов предложить определённые решения.
Мне однозначно не нравится, что нам приходится обсуждать проблему нарушения пределов трассы в ходе телетрансляций гонок. Я и большинство моих коллег-комментаторов придерживаются такой точки зрения: когда нарушение пределов трассы явное, когда гонщик выезжает на траву или оказывается в гравии, или его машину разворачивает, то сразу понятно, что он теряет время.
И тогда я, комментируя гонку, начинаю кричать, привлекая общее внимание к тому, что мы видим на экране. И болельщикам, которые находятся дома у своих телевизоров, всё сразу понятно.
Но я не стану кричать, когда гонщик на 1 миллиметр заедет за белую линию, или если сработает специальный датчик, установленный на трассе – некоторые хотят, чтобы таких датчиков было больше. Я с этим не согласен. Зрителю должно быть всё сразу видно и понятно. Это в большей степени соответствует изначальной природе нашего спорта.
Кроме того, на глазах меняется культура Формулы 1. Майкл Маси, ещё один бывший директор гонок FIA, считал, что можно наезжать не только на белую линию, но и на внешнюю кромку поребрика. А Нильс Виттих настаивает, что граница трассы – это белая линия. И мы должны считаться с позицией дирекции гонок, с позицией FIA, вне зависимости от того, нравится она нам или нет.
Вероятно, всем представителям гоночной индустрии нужно собраться вместе за закрытыми дверями, не приглашая прессу, и подумать: можно ли что-то изменить в наших подходах, чтобы гонки стали более интересными и понятными их конечным потребителям, т.е. болельщикам.
Если говорить конкретно об австрийской трассе, то я солидарен с гонщиками – белые линии в двух последних поворотах очень трудно увидеть из кокпита. Разумеется, в Монако они в стены не врезаются, но высота барьеров всё-таки превышает метр, их намного проще увидеть и ехать буквально в миллиметрах от них, а иногда даже по ним чиркать.
А белую линию ты не видишь и не чувствуешь. Давайте хотя бы поставим поребрики, и тогда гонщики будут их чувствовать. Разумеется, можно и не заезжать за белые линии, и некоторым гонщикам вполне удавалось избежать штрафов. Когда трасса мокрая, все стараются не наезжать на эти линии, потому что они более скользкие.
Хотя, разумеется, лучшие гонщики умеют пилотировать, оставаясь в пределах трассы. Но если нам удастся общими усилиями решить проблему, связанную с подобного рода нарушениями, и мы сделаем это с учётом всех мнений, то гонки станут более зрелищными.
Тем более что Гран При Австрии останется в календаре чемпионата до 2030 года, и для нашей страны это очень здорово. Начнём с того, что мы тесно связаны с традициями Формулы 1, ведь австрийцы в этом чемпионате были всегда – Формуле 1 от нас трудно избавиться!»
