В традиционной колонке на сайте F1i Фелипе Наср подвёл итоги Гран При Монако, который закончился для него сходом после столкновения с напарником.
Фелипе Наср: «Представьте себе, что вы сидите за рулем моей Sauber C35. Когда вы в кокпите, глаза находятся на высоте 60 см над землей, угол переднего обзора 120⁰, плюс вам немного помогает периферийное зрение. В двух зеркалах видно, что происходит сзади или сбоку – вот и всё.
Есть ещё один важный орган чувств – слух. Помимо постоянного контроля любых перемен в работе двигателя, шин, тормозов и других механических изменений, вы постоянно находитесь на радиосвязи с командой, получаете дополнительную информацию о вашей скорости, результатах соперников, а также о поведении машины.
Обоняние тоже играет важную роль: иногда именно нос фиксирует изменения до того, как вы их видите или слышите. Вкус – ещё одно чувство, он может быть горьким или сладким в зависимости от результатов работы трёх других органов чувств на той или иной трассе, а также в той или иной ситуации.
Уик-энд в Монако прошёл для меня так: мне не нравились неприятные звуки, которые издавал двигатель (который в итоге вышел из строя перед квалификацией), совсем рядом я видел барьеры (но избегал контактов и с ними, и с машинами соперников), чувствовал приятный запах шин состава UltraSoft (а также получил удовольствие от их хорошего сцепления с трассой) и старался добиться, чтобы моя профессиональная работа в итоге оставила приятное послевкусие.
Затем началась гонка. Я стартовал с пит-лейн, мне было сложно отыграть много позиций (впрочем, я знал, что двигатель уже был не первой свежести). Но в целом, у меня было ощущение, что все органы чувств работают сообща, и мы устраиваем отличное шоу для команды и спонсоров.
Так было до тех пор, пока… Начался диалог, часть которого попала в телеэфир. Впрочем, было бы правильнее назвать его монологом, поскольку я успел сказать только: «Почему? Я не понимаю, зачем это нужно!» А затем под конец: «Зачем он это сделал?» Я не сопротивлялся, не отказывал команде ни в какой просьбе, я был сосредоточен на своей гонке и действовал по своему плану, ведь на тот момент он действительно был правильным в ситуации, когда я стартовал со столь далёкой позиции.
Очень жаль, что в меня врезался собственный напарник – возможно, это стало результатом поспешного решения или ошибочного суждения Маркуса и тех, кто давал ему советы с пит-уолл. До финиша оставалось 30 кругов, и у меня было предчувствие, что на этот раз гонка могла оставить совсем иное послевкусие. Впрочем, как говорится, всегда есть три версии одной и той же истории: твоя, моя и истинная...»
