Макс Мосли, экс-президент FIA, уже давно не появляется в паддоке и редко комментирует события, происходящие в Формуле 1. Вероятно, последний раз такое было, когда он высказывался по вопросу Гран При Бахрейна, будучи убежденным противником проведения гонки в стране, где нарушаются права человека.
В недавнем интервью британскому журналу F1 Racing Мосли сказал, что в свое время, 20 лет назад, когда он был избран главой FIA, он вообще не собирался становиться заметной публичной фигурой…
Макс Мосли: «Я всегда считал, что менеджера хорошего отеля, например, не должно быть видно. Вы видите его только тогда, когда начинаются проблемы. Если вы руководите организацией правильно, вы должны быть незаметны. Если вы заметны, значит, что-то идет не так.
Конечно, в какой-то мере меня было видно после событий, происшедших в Имоле в 1994-м году. Но потом на протяжении нескольких лет я больше занимался вопросами безопасности на дорогах и тому подобными вещами. Но в 2002-м все резко изменилось, когда стало ясно, что расходы в Формуле 1 выходят из-под контроля.
Люди уже забывают, а ведь тогда в командах были квалификационные машины, которые очень сильно отличались от тех, что выходили на старт Гран При. Были специальные квалификационные двигатели, предназначенные для максимально быстрого прохождения одного круга. Такая компания, как BMW, изготавливала для одной команды до 600 двигателей в год, включая моторы, предназначенные для тестов. До 600! Было ясно, что долго так продолжаться не может.
В целом команды были согласны, что расходы необходимо взять под контроль, но они не могли договориться друг с другом. Мы начали снижать количество двигателей, которые могут использоваться в ходе сезона, и все это встречалось буквально в штыки. Но если вы сейчас спросите Фрэнка Уильямса, он подтвердит: если бы мы тогда этого не сделали, команды Williams в Формуле 1 уже не было бы…»
Мосли также сказал, что в последние два сезона он с удовольствием смотрит гонки: «Берни просто очень повезло: специально такого не придумаешь, как ни старайся. Я часто звоню ему после Гран При и говорю, что мне действительно нравится такой сценарий!..
Мы продолжаем плотно общаться. Когда у меня были проблемы с таблоидом News Of The World, Берни говорил нехорошие вещи. Он должен был поддержать меня, так же, как я бы поддержал его. Но он этого не сделал. Впрочем, надо отдать ему должное, после этого он изменил свою позицию.
Мы знаем друг друга около сорока лет. Все это время мы тесно работали вместе – такое не забывается. Дело в том, что Экклстоун – отличный собеседник, даже в ситуации, когда он вас раздражает…
И должен сказать, что после всех этих лет так приятно сидеть дома, смотреть гонки по ТВ и не переживать, если что-то пойдет не так: “О Боже, все будут говорить, что во всем виноват Мосли!”»
