В интервью Sunday Telegraph бывший президент FIA Макс Мосли не согласился с мнением тех, кто считает, что его многолетнее правление было авторитарным и деспотичным. Мосли говорил о деталях шпионского скандала и позиции команд при обсуждениях мер по сокращению бюджетов…
Макс Мосли: «3 июля 2007 года мне позвонил Рон Деннис, сообщив о том, что в 7:30 утра полиция, вместе с юристами Ferrari, провела обыск в доме главного конструктора McLaren Майка Кофлэна, изъяв несколько CD с технической информацией, принадлежащей итальянской команде. Начался "шпионский скандал". Рон говорил, что он удивлён, что команда инициировала внутреннее расследование, чтобы понять – был ли ещё кто-либо, кроме Кофлэна, знаком с конфиденциальной информацией Ferrari.
Несмотря на уверения Денниса в том, что информация была только у Кофлэна, мы вызвали команду на заседание Всемирного Совета. В первый раз McLaren оправдали – не было доказательств, а без них апелляционный суд отменил бы любые санкции. Тогда в Ferrari были очень недовольны этим решением, у меня состоялся непростой разговор с руководителем FIAT, но я лишь подтвердил отсутствие доказательств, хотя все знали, что команда могла быть виновна.
Позже, в августе, когда мы получили электронную переписку, свидетельствующую о том, что и другие сотрудники McLaren, кроме Кофлэна, имели доступ к этой информации, они не смогли избежать наказания. Конфиденциальная информация Ferrari позволила McLaren получить незаконное преимущество, в этой ситуации необходимы спортивные санкции, и самым очевидным вариантом я считал исключение из чемпионата 2007 и 2008 года, чтобы избежать использования наработок соперников в конструкции машины на следующий сезон.
Я голосовал за дисквалификацию, но Совет принял другое решение, наложив штраф в 100 миллионов долларов. В McLaren не оспаривали это наказание, они знали, что апелляционный суд наверняка заменит штраф дисквалификацией, а необходимость раскрытия деталей произошедшего под присягой приведёт к возникновению ещё больших проблем.
К сожалению, некоторые критики ухватились за сумму штрафа, не думая о том, что наказание могло быть более серьёзным. Они не спрашивали себя о том, почему представители McLaren не обратились в апелляционный или гражданский суд. Они говорили об "охоте на ведьм", некоторые даже не признавали вину McLaren, но эти разговоры прекратились, когда в декабре 2007-го электронная почта была обнародована, в McLaren признали вину и принесли извинения.
Лично для меня "шпионский скандал" и его последствия стали поворотным моментом. Тогда все говорили, что я занял слишком жесткую, непримиримую позицию, а потом в прессу попали подробности моей личной жизни, ещё больше осложнив ситуацию, несмотря на вотум доверия FIA и выигранный иск против безответственной газеты.
Другая ситуация. После отказа команд в 2002-м от согласования мер по снижению затрат, в январе 2003 года мы объявили об использовании правил "закрытого парка", чтобы предотвратить использование разных моторов для квалификации и гонки и трёх моторов для одной машины по ходу уик-энда. Тогда стартовала наша программа по сокращению затрат, которая во многом была успешной, особенно в снижении числа используемых моторов. Несмотря на это, команды продолжали тратить по 400-500 миллионов долларов каждый год, хотя можно было участвовать в чемпионате за 10-20% от этих затрат.
В январе 2008 года я собрал представителей команд, вместе с Берни Экклстоуном, в Париже. Я говорил о том, что присутствие в чемпионате шести автопроизводителей делает его уязвимым для влияния экономической ситуации. Это происходило на пике продаж дорожных машин – до кризиса ещё было далеко. Тогда нам удалось договориться о том, что необходимо провести исследование вопроса ограничения бюджетов команд в Формуле 1.
Исследование было окончено к лету 2008-го, только одна или две команды возражали против принятия мер, и в нормальной ситуации мы бы смогли осуществить их, но в тот момент я был ослаблен событиями прошлых месяцев. В результате меры приняты не были, и проблема обострилась, когда осенью 2008-го начался финансовый кризис. Акции автопроизводителей упали, в декабре чемпионат покинула Honda, несмотря на гарантии выступления в сезоне 2009 года, и стало понятно, что они будут не единственной компанией, покинувшей чемпионат. Мы не могли не принять меры.
Летом 2008-го команды создали ассоциацию FOTA, планируя взять на себя часть ответственности. 12 декабря 2008 года мы провели успешную встречу в Монако, на которой обсудили вопрос сокращения затрат – многие выдвигали предложения, мне казалось, что команды слишком серьёзно ограничивают технические свободы, но мы были готовы согласиться с их условиями. При этом я чувствовал, что необходим механизм контроля, гарантирующий отсутствие спортивного преимущества в ситуации, когда некоторые команды будут тратить больше остальных.
Время шло, но мы не двигались дальше. Я снова попросил о встрече, чтобы обсудить сокращение затрат, но команды отказались, заявив, что хотят решить этот вопрос без участия FIA. Подобный подход выглядел сомнительно, но диалога не было, кроме одной частной встречи с президентом Ferrari и FOTA Лукой ди Монтедземоло в феврале. На этой встрече он пообещал представить федерации письма от руководства крупнейших компаний, гарантирующие выступление их команд в Формуле 1. Скоро выяснилось, что Лука не сможет сдержать обещание, а без гарантий участия команд автопроизводителей Формуле 1 грозила серьёзная опасность.
Без новых команд угроза ухода производителей могла привести к сокращению числа машин на стартовом поле до 14-ти и меньше. В ситуации, когда договориться с командами невозможно, у FIA был выбор – не делать ничего, надеясь на лучшее, или подготовить новые правила, которые смогут привлечь новые команды, чтобы даже в худшей ситуации чемпионат состоялся.
Мне казался очевидным такой подход – мы консультируемся с каждой командой, а затем составляем регламент, способный привлечь новых участников при сохранении конкурентоспособности действующих. Этот процесс привёл к выработке схемы ограничения бюджета суммой в 30 миллионов фунтов, которая потом была увеличена до 40 млн. при определённых технических свободах для команд, которые согласятся на такие ограничения.
В этой ситуации богатые команды, вроде Ferrari и Toyota, могли бы тратить по 200 миллионов на сезон и даже больше, но и они бы сэкономили около 50% бюджета, а небольшие частные команды смогли бы выступать при гораздо меньших расходах.
Мы знали, что некоторые из тех, кто тратит много, не согласятся. Им была не нужна Формула 1 со свободными технологиями и ограниченными расходами, они привыкли решать свои проблемы деньгами и бороться с двумя-тремя высокобюджетными командами. Я знал, что мы должны действовать, мы были в числе немногих, кто предвидел наступление финансового кризиса и предпринимал шаги для изменения ситуации. Увы, мы не завершили эти перемены. Из-за отсутствия диалога с FOTA, обсудив предложения на двух заседаниях Всемирного Совета, 29 апреля мы опубликовали новый регламент.
Представители FOTA тут же заговорили о диктатуре, заявив, что новый регламент – ещё один пример моего деспотизма. Без сомнений, они предпочли бы бездействие с нашей стороны, чтобы сохранить силу своей позиции, но с точки зрения FIA, учитывая нашу обязанность поддержания стабильного числа машин на стартовом поле, мы не могли поступить иначе.
Опубликовав регламент и объявив о 20-дневном сроке для подачи заявок, мы вынудили FOTA сесть за стол переговоров. Мы встретились в Хитроу 15 мая, но уже тогда было ясно – команды приехали не договариваться, а продлять сроки. Когда мы заговорили об ограничении бюджета, сотрудник Toyota пытался организовать бойкот, а Ferrari, параллельно с этой встречей, начала судебное преследование FIA.
Претензии Ferrari потерпели неудачу в суде, и 22 мая мы встретились снова, в Монако – на этот раз в FOTA были готовы к разговору. Они просили о трёх принципах – прозрачности руководства, устойчивости регламента и более плавном сокращении затрат. Мы предложили задействовать Договор Согласия 1998 года, чтобы закрыть первые два принципа и приступить к обсуждению третьего.
Когда 29 мая закончился крайний срок подачи заявок, восемь команд - членов FOTA подали условные заявки, которые не только противоречили опубликованному регламенту на сезон 2010 года, но и международному спортивному кодексу. При этом FIA должна была до 12 июня отклонить или принять эти заявки.
11 июня состоялась ещё одна встреча с FOTA, на которой обсуждался весь спектр вопросов, кроме механизма ограничения бюджета. Мы согласились, что размеры этого ограничения со стороны FIA и команд совпадают, хотя различаются в формулировках, и договорились привлечь финансовых экспертов для согласования методики.
Мы видели нежелание Ferrari публиковать детали бюджета, но здесь не было проблем – детали методики обсуждались с представителями всех команд, кроме Ferrari, в первой половине 2008-го.
Едва всё снова было согласовано, как представители FOTA вышли из переговоров, и в понедельник нашим финансовым экспертам было отказано в обсуждении любого из условий ограничения бюджета, а FOTA объявила об организации альтернативного чемпионата».
