Прошло почти 30 лет с тех пор, как Ален Прост завоевал свой четвёртый чемпионский титул, но его воспоминания о периоде сотрудничества с командой Williams, в те времена сильнейшей в Формуле 1, далеко не самые светлые.
«На самом деле сезон 1993 года был, наверное, моим худшим, – признал Прост, принимая участие в подкасте Beyond the Grid. – Скажу откровенно: он в целом стал отражением того отношения ко мне, которое я чувствовал в разное время карьеры.
Сезон 1993 года был очень странным. Контракт с Фрэнком Уильямсом был подписан ещё в начале 1992-го – я тогда пропускал сезон. И я попросил Фрэнка только об одном: "Платите мне столько, сколько хотите, мне не нужен статус пилота №1, но моим напарником не может быть Айртон Сенна".
Фрэнк сказал: "Конечно, я всё понимаю, и мы можем включить в контракт такую оговорку". Вот так всё начиналось, но 1993-й складывался очень непросто. Я не буду вспоминать все эпизоды того сезона, но суть в том, что когда я выигрывал гонку за рулём Williams, это воспринималось как норма, а если проигрывал, то считалось, что по собственной глупости.
В общем, сезон был не самый приятный. Проблемы начались, когда Фрэнк мне сказал, что в Renault (на машинах Williams с 1989 года стояли французские двигатели) хотят, чтобы за команду выступал Айртон. "Но я понимаю, у нас контракт с тобой…", – добавил он.
При этом я чувствовал поддержку со стороны Патрика Хеда и Эдриана Ньюи. Но всё происходившее не имело отношения к спорту. Я тогда сказал, что готов соперничать с Сенной на трассе, но не хочу, чтобы он был моим напарником. Так что в плане человеческих отношений тот сезон был далеко не лучший.
Что касается гоночных дел, то FW15C не стала моей любимой машиной. Она была напичкана электроникой, требовала нового подхода к настройкам – даже работа с инженерами была организована иначе. Я привык в основном всё делать сам, а в том случае этим занимались инженеры, поскольку машина была с активной подвеской. Все настройки делались через компьютер, и для меня это стало серьёзной проблемой.
В остальном мои подходы остались прежними, у меня был прекрасный напарник – Деймон Хилл, который мне очень хорошо помогал. У него было больше опыта работы с такими машинами, поскольку он уже работал с ними на тестах.
В общем, многое для меня было в новинку, но главное отличие ситуации было в том, что мы соперничали с Айртоном, располагая очень эффективным шасси. Но управлять той машиной было крайне сложно. На каких-то трассах FW15C работала отлично, на других начинались трудности, к тому же посадка в кокпите была не комфортной, не такой, какую я хотел. Кстати, когда в следующем году Айртон занял моё место, у него тоже были такие же сложности.
Переключать передачи тоже было непросто, и мы разобрались с этим только к середине сезона. Конечно, у машины был очень мощный двигатель, и не было ни одной трассы, где мы сильно уступали соперникам, хотя надо признать, что в двух последних Гран При – в Японии и в Австралии, я делал всё, чтобы завершить сезон победами, но оказалось, что это невозможно. Там машины McLaren были намного быстрее…»
