Авария гонщика Alfa Romeo Гуаньюя Чжоу на старте Гран При Великобритании стала одним из наиболее ярких и тревожных моментов гонки в Сильверстоуне, и о ней будут писать и говорить ещё долго.
К счастью, Чжоу не пострадал, медики допустили его к участию в австрийском этапе чемпионата, и перед началом уик-энда в Шпильберге он вспоминал своё недавнее приключение, которое началось с того, что машина Джорджа Расселла в первые секунды после старта сместилась влево, зацепила AphaTauri Пьера Гасли, из-за чего её развернуло, и она столкнулась с Alfa Romeo китайского пилота.
Гуаньюй Чжоу: «Сначала я почувствовал удар и даже не знал, кто меня задел. Когда машина начала переворачиваться, первым делом я снял руки с рулевого колеса, ведь в таких авариях можно запросто получить переломы.
Потом машина довольно долго скользила по асфальту, будучи в перевёрнутом состоянии, и я понял: скорость не падает, значит, удар будет сильным. Я постарался занять максимально безопасное положение, посильнее прижал руки к телу, чтобы не допустить их неконтролируемых движений.
Когда произошёл удар, я вообще не понимал, что со мной, поскольку был вниз головой. Потом почувствовал, как что-то льётся, но не знал, это кровь или какие-то жидкости из машины. Двигатель при этом ещё работал, и я его выключил. Больше всего я опасался пожара.
В тот момент я всё ещё не до конца осознал, в каком странном положении застряла моя машина, но понимал: если она загорится, мне будет крайне сложно быстро из неё выбраться. В каком положении она была, я увидел лишь позже, когда посмотрел кадры аварии.
В итоге я вылез из кокпита с помощью маршалов и людей из медицинской бригады. Первый маршал, оказавшийся возле машины, спросил, в порядке ли я, и я показал ему два больших пальца. Он показал такой же жест своим коллегам. И только позже я узнал, что Джордж Расселл кинулся к месту аварии. В воскресенье вечером мы с ним пообщались, и я его поблагодарил за этот благородный поступок.
Вообще это самая тяжёлая авария, в какие я когда-либо попадал. Есть один момент, который мне хотелось бы изменить: пространство между отбойниками и защитной сеткой не должно быть таким узким.
Было бы оно пошире, машина бы могла или на колёса встать, или остаться в перевёрнутом положении. Если бы там вообще не было никакого интервала, она осталась бы на шинном барьере. Но нельзя допускать, чтобы она застревала в таком положении. Понимаю, что мне исключительно повезло. Ещё в воскресенье я сказал, что система Halo спасла мне жизнь, и не изменил своего мнения.
В понедельник я ещё чувствовал какие-то последствия, поскольку получил какие-то ушибы, но сейчас всё хорошо. Я рад, что следующая гонка пройдёт сразу после той, и мне некогда думать об аварии. Если бы я попал в такую переделку перед летним перерывом, не уверен, что моё психологическое состояние было бы в норме.
Хуже всего, что в Сильверстоуне собралась вся моя семья. Мама часто бывает на гонках, но отец и сестра появляются довольно редко. И получилось, что им всем пришлось пережить такое. Прошу прощения, что так сильно их напугал…»
