Этот роман – вымышленный, пересечений с историческими событиями искать не стоит. Это продолжение «Дебютанта» Никиты Савельева, первыми читателями которого стали читатели F1News.ru...
Глава 14. Взлеты и падения. Часть третья
На приборной панели машины нет спидометра, только тахометр, считается, что для гонщика главное – следить за оборотами двигателя. Но и без всякого спидометра Генри определил – соперник перед ним выигрывает по максимальной скорости на прямой. Почему мистер Бейкер не заключит контракт с самым лучшим мотористом?! Ведь это же так просто! Собери все лучшие компоненты для победы: гонщика, двигатель, шасси, мотор и конструктора, в одном – и сможешь побеждать. Но у Бейкера все уперлось в незамысловатую истину: чтобы выиграть, нужны деньги, а чтобы были деньги, надо выиграть. Но ведь у кого-то получается! Говорят, еще несколько лет назад Чарли Родвелл, чтобы не платить по счетам, сбегал из отелей по водосточным трубам, а теперь он законодатель гоночных мод и чуть ли не каждый этап кладет себе в карман приятную пачку хрустящей зелени. Впрочем, все это не в последнюю очередь благодаря небывалому дару Сэма Мерфи. Второй-то пилот в Крокус сроду не блистал. Мерфи!
Генри, памятуя недавний совет чемпиона мира, попытался проходить повороты в иной манере, чтобы отыграть у конкурента неуловимые секунды отставания. Наверное, это был бы превосходный сценарий для голливудских режиссеров: у новичка никак не получается побеждать, но он, следуя совету мудрого ветерана, меняет стиль вождения и летит как на крыльях. Разбежались! Чтобы нормально перестроиться, нужно время и практика.
Генри несколько раз смазал поворот, провести качественную атаку никак не получалось – автомобиль опасно сносило, и он вернулся к своему обычному стилю. Отставим эксперименты. До финиша еще есть время, внутренняя энергия кипит и клокочет, ни следа усталости, все это навалится потом.
Перед ответственным стартом Генри не выспался, нарушив спортивный режим, впрочем, по вполне извинительной причине. По крайней мере, мужчины его бы не осудили. Первоначально он мирно собирался отходить ко сну в гостиничном номере, который напоминал, если честно, каморку консьержа. Все равно делать решительно нечего, а заседать в ресторане накануне старта, как поступали некоторые его товарищи-гонщики, не было ни желания, ни, что существеннее – финансов.
Сандра появилась абсолютно неожиданно, вооруженная двумя бутылками вина, весело оглядела обшарпанные стены:
– Почему мы все время видимся в таких сомнительных интерьерах? Предваряя твои вопросы – Эдвард с коллегами отправился играть в покер, пить коньяк и вести скучные разговоры о гонках. Согласно сложившейся традиции, раньше двух ночи не объявится. У нас уйма времени. В твоих апартаментах имеется штопор?
– Настоящий янки справится с бутылкой без пошлых штопоров, – обреченно вздохнул Генри, покоряясь неизбежному.
Гонка длится более двух часов, за это время концентрация неизбежно страдает, как ни доводи движения до автоматизма. Где-то пилот опоздает с переходом на высшую передачу, где-то на долю секунды позже вдавит педаль тормоза, где-то вильнет рулем. Генри уже седьмой. Гонщики середины пелотона полны желания доказать, что и они способны на многое, им бы машину побыстрее. Здесь тоже жарко, кипят свои нешуточные страсти, ничуть не отличаясь от борьбы за первые места.
До попадания в очки всего один шаг. Только лишь одно место до заветной шестерки. Мерфи и Риналдо, наверное, посмеялись бы, для них это не результат, но для Генри шестое место – глоток воздуха для утопающего, пропуск в новую жизнь. Где не нужно считать мелочь в кармане, нет необходимости ютиться в пропахших гостиничных номерах, не прикидывать, попадешь ли на старт, и не считать, сколько кругов проиграешь лидерам.
Генри что есть мочи давил на газ. Впереди поворот, где Жоржа выбросило из машины, соперник впереди инстинктивно сбросил скорость, но только не Генри.
Страшная авария Жоржа спустя всего полдня после мрачных предостережений Спенсера доказала правоту молодого пилота, но тем не менее никто из пилотов больше не решился заикнуться о бойкоте гонки. А пресловутое письменное обращение в адрес администрации автодрома пока осталось только в проекте – в преддверии старта хватало и других забот. Единственное, теперь повсюду обсуждали причины аварии.
– На многих серийных автомобилях есть трехточечные ремни безопасности, – рассказывал Стентон. – Почему бы их не применять на наших машинах. В этом случае мы избежим случаев, когда гонщика выбрасывает при ударе из кокпита.
– Эффективность ремней не доказана, – пожал плечами Дюбуа. – Кто знает, что случится при столкновении, если твое тело будет стянуто ремнем?
– Думаю, всяко лучше, чем удариться что есть сил об рулевую колонку или вылететь из автомобиля, – мрачно предположил Стентон.
– Добрая половина нашей машины – бензобак, они часто загораются при аварии, а это намного опаснее, – сказал Риналдо. – От того, насколько быстро ты сможешь выбраться, зависит ни много ни мало – жизнь. И я не хочу в этот момент, чтобы меня сковывал какой-то там ремень. Его заклинит, и ты махом превратишься в курицу на вертеле. Как вам такая перспектива?
– Вроде они достаточно быстро отстегиваются, – заметил Стентон.
– Я не желаю, чтоб на мое спасение влияло «вроде», – усмехнулся Риналдо. – В экстренной ситуации все решают секунды, я не собираюсь тратить время на лихорадочный поиск пряжки. Меня вы пристегиваться не заставите.
– Но ведь считается, наши комбинезоны сделаны из огнестойких материалов, – робко вставил Генри.
– Не проверяй только это на практике, умоляю, – хлопнул его по плечу Риналдо. – Ткань продержится какие-то секунды, как раз, чтоб выпрыгнуть. А иначе – полыхнешь рождественской елочкой.
– А лицо в открытом шлеме ничем не защищено, – добавил Стентон. – Легкие мгновенно наполняются ядовитыми продуктами горения, ты теряешь ориентацию, вокруг дым и пламя, настигает паника, и воздуха уже нет. Жуткий конец, врагу не пожелаешь.
Позади очередной круг. К финишу все больше устаешь от бесконечных разгонов и торможений, левых и правых поворотов, спусков и подъемов, а красочные пейзажи и аккуратные домики вокруг не вызывают ни малейшего умиления. Скорей бы финиш. Или нет? Осталось несколько кругов, а Генри все еще на обидном седьмом месте. Не самый плохой результат для их крошечной команды. Только отметит ли его хоть кто-нибудь, или этот локальный подвиг так и канет в небытие сразу после финиша?
Коробка начала заедать, каждый раз при переходе на низшую передачу Генри прилагал больше усилий, чтобы тянуть рычаг вниз. Хорошо, точки серьезных торможений здесь встречаются редко. Очки запылились, за время гонки из-под колес впереди идущих машин чего только не летит. На прямых Генри пару раз пытался рукавом протереть стекла, но выходило неважно. Потерпим.
Генри не мог различить марку впереди идущей машины, зеленый британец, а их тут три четверти пелотона. Рука отточенным движением поставила рычаг передач в нужное положение, нога вжала педаль газа в пол. Застоявшаяся стрелка оборотов обрадованно набрала ход.
Надо выйти из виража на большей скорости, тогда на прямой получится поравняться с соперником. Теперь выдавить его с наилучшей траектории и войти в новый поворот в одиночестве. Попытка! Но гонщик впереди тоже не так-то прост и отбил атаку. Снова небольшая передышка, передачи вниз. Но это ненадолго. И вновь попытка! И еще одна! Плевать на ограничение оборотов – до финиша совсем чуть-чуть. Есть! Соперник не ожидал такой прыти, немного сплоховал, ну а Генри тут как тут.
На последних кругах часто случаются различные происшествия, заканчивается топливо, падает давление масла. Генри бросил взгляд на панель – вроде все в норме. Шестое место! Первые очки в сезоне. Молодой гонщик на машине устаревшей конструкции. Пусть результат и скромный, но начало уже положено.
После гонки
Сэм Мерфи: «На самом деле, после середины дистанции поведение машины изменилось не в лучшую сторону, она стала терять мощность и издавать странные звуки. А за два круга до финиша попросту лопнула клапанная пружина, а потом еще одна. Тем не менее, я надеялся закончить гонку, но на последнем круге пришлось прекратить борьбу, техника окончательно вышла из строя. Безусловно, жаль терять победу в такой момент. Но в Англии мне повезло, когда топливо иссякло уже после финиша, а тут не хватило совсем чуть-чуть. Что ж, случается всякое».
Карло Риналдо: «Автомобиль стал опасно вибрировать – разрушился демпфер приводного вала. Я думал – все равно дотяну, но вибрация вывела из строя насос охлаждающей системы, и температура двигателя начала опасно расти. Обидно, ведь мне по силам было попасть в тройку, но мой основной соперник Мерфи тоже не набрал очки, так что вся основная борьба еще впереди».
Майкл Стентон: «Мне случалось выигрывать, но этот успех особенный. Многие не верили, что гонщик способен самостоятельно создать конкурентоспособную машину. Думаю, теперь все критики возьмут свои слова обратно. Да, мне сопутствовала удача, когда Сэм сошел на последнем круге, но таковы гонки. Надеюсь, скоро настанет тот момент, когда наша машина станет быстрейшей по чистой скорости».
Генри первое время даже не понял, что произошло, потом увидел – стрелки на приборах пустились в безумный пляс, а там и сообразил оглянуться. За его машиной тянулся густой дымный шлейф. Двигатель! Сколько до автодрома? Он успеет. Осталось же чуть-чуть, буквально рукой подать. Автомобиль тянет. Еще не поздно!
Но машина безнадежно теряла темп, мимо проносились соперники. И несколько километров до вожделенного финишного створа показались расстоянием до Луны. Может? Нет, не может. Масло иссякло, и Генри припарковался на обочине.
В гневе он бросил безвинную перчатку на землю, злобно посмотрел на предательски отказавший автомобиль и с трудом сдержался, чтоб не отвесить ему хорошенького пинка. Из двигателя курился курчавый дымок, поднимаясь, он становился жиже, а там и вовсе рассеивался. Как и надежды Генри вырваться из заколдованного круга, где ему не удается добиться стоящих результатов на медленной машине.
Генри запоздало сообразил: двигатель легко мог бы полыхнуть огнем, и вот тогда ему пришлось бы на собственной шкуре проверять свои скоростные качества. И наплевать! Все кончено! Неужели сложно проработать всего круг?! Один-единственный паршивый круг. Как бы все тогда изменилось. Генри стал бы героем гонки, а теперь он лишь один из многочисленных неудачников этапа. Кто их упомнит?!
Когда Генри двигался в боксы, то догнал Мерфи. Чемпион мира, не торопясь, шагал вдоль трассы, приветствуя трибуны. По его спокойному лицу даже не скажешь, что удручен сходом.
– Зачем долго ехал и поливал трассу маслом? – недовольно бросил ему Мерфи. – Сам же пострадал в Германии от подобного. Уважай товарищей. Съехал бы вбок.
Генри мрачно покосился на Мерфи, ничего не сказал, лишь ускорил шаг. Подумаешь, какие все правильные!
Придя в свои боксы, Генри догадывался, с какой столкнется реакцией. Он ожидал и показного сочувствия со стороны Бейкера, загадочных томных взглядов Сандры и немого осуждения в глазах механиков. В глубине души Генри понимал, вина целиком лежит на нем, он перекрутил мотор, но он же должен был, нет, просто обязан попытаться.
– Простите меня, – преувеличенно бодро попросил Генри. – Но я постарался использовать этот шанс.
Ответом ему было тревожное молчание.
– Плевать на мотор, все равно его давно пора менять, – улыбнулся Генри.
Мистер Бейкер подошел к нему и, глядя прямо в глаза, медленно произнес:
– Жорж умер. Резко ухудшилось состояние, врачи не смогли его спасти.
На глаза упала туманная пелена, смысл сказанного дошел до Генри не сразу.
А потом были похороны. В Америке гибель пилота тоже обычное дело, но ни с кем из погибших гонщиков Генри так близко не общался. А тут Жорж. Не будет больше ни его мрачных шуточек, ни занимательных рассказов, ни трогательных воспоминаний.
Долгая и помпезная церемония прощания. Тяжелое зрелище – плачущие родственники, посеревшие от горя старенькие родители, рыдающие жена с детишками, еле сдерживающие слезы коллеги и друзья, толпы зевак в округе, проникновенные речи, траурные марши, черные одеяния, десятки цветов. Восковое лицо, точно маска. Уже мало общего с некогда живым человеком. И в конце – мерный стук осыпающейся земли на крышку гроба. Вот и весь итог. Будем надеяться, ушедшим не все равно, что говорят о них те, кто остался, иначе зачем все это? Разве только как напоминание остальным – в нашем хрупком мире никто не вечен.
== Продолжение...
