На страницах GPWeek известный британский журналист Питер Уиндзор говорил о причинах краха американского проекта US F1 и своих планах на будущее…
Вопрос: Когда вы поняли, что US F1 не сможет выйти на старт в Бахрейне?
Питер Уиндзор: Я не думал об этом, пока это не произошло фактически. Жизнь приучает к борьбе, в пределах своей зоны ответственности вы делаете всё, чтобы добиться поставленной цели. Большинство из тех, кого я знаю в мире автоспорта, действуют именно так – не сдаются, пока есть шанс.
Вопрос: Не лучше ли было купить у Toyota шасси TF110? Машина могла оказаться вполне конкурентоспособной и вывести вас из-под прессинга…
Питер Уиндзор: Самостоятельная разработка и постройка машины была неотъемлемой частью проекта US F1. Многие считают, что нам нужно было договориться с Toyota, но это не было бы американским проектом US F1. Впрочем, сейчас я понимаю, что это было бы лучше, чем ничего, но шасси нельзя было купить без мотора, а в той стадии мы уже подписали контракт с Cosworth.
Вопрос: Lotus Racing смогла выйти на старт, хотя их заявка была одобрена лишь 15 сентября прошлого года. Ваша заявка получила одобрение на три месяца раньше, 12 июня…
Питер Уиндзор: Мы действительно получили разрешение в июне, но это был чемпионат FIA, не включавший в тот момент ни одной сильной команды – они собирались организовать альтернативную серию. В конце июля две стороны – FIA и FOTA приступили к переговорам, и только в середине августа мы смогли подписать общий Договор Согласия. До этого времени мы не могли существовать как компания, не могли торговать, мы не могли нанимать персонал.
Насколько я знаю, к этому моменту в Lotus проделали серьёзную работу над своим проектом, а их коллектив состоял из людей, хорошо знакомых друг с другом и умеющих работать в условиях прессинга. Думаю, не ошибусь, сказав, что команда Майка Гаскойна была сформирована ещё во времена его работы с Toyota. Это совсем другое дело, их машина была построена в Великобритании, в среде, хорошо знакомой с миром Формулы 1.
Мы никогда не рассматривали такой подход. Мы попробовали сделать что-то совсем иное, уникальное не только для сегодняшней Формулы 1, но и для истории чемпионата. Мы хотели разработать и построить машину вне Европы, мы чувствовали, что обширная технологическая инфраструктура, существующая на восточном побережье США, позволяет это сделать.
Однако, это требовало большего времени, чем понадобилось эффективному, слаженному коллективу Майка Гаскойна, а две другие новые команды использовали помощь третьей стороны.
Кен Андерсон пришел ко мне с идеей US F1 вслед за Дэвидом Ричардсом, который не получил одобрения от FIA. Дэвид хотел выставить клиентские машины, построенные McLaren, а наш проект двигался в противоположном направлении – для нас было важно самостоятельно разработать машину. После проблем, возникших у Ричардса, стало понятно – будущее Формулы 1 за самостоятельными разработками команд, и мы взяли этот принцип за основу.
Вопрос: Toyota объявила об уходе из чемпионата лишь в ноябре, а в сентябре у Lotus Racing было только четыре сотрудника…
Питер Уиндзор: Это верно, но стоит отметить, что к тому моменту Майк Гаскойн серьёзно продвинулся в разработке машины.
В 2006-м, когда мы впервые задумались о создании собственной команды, в чемпионате было две или три вакансии, которые никто не спешил заполнять. Все считали, что команда Формулы 1 должна иметь бюджет около 150 миллионов Евро, а мы хотели доказать, что в Штатах можно создать менее дорогостоящий проект. Всё это происходило до кризиса, а когда спонсоры стали покидать чемпионат, наш подход мог сработать – люди с интересом прислушивались к идее другого способа создания команды Формулы 1. Вспомните Адриана Кампоса, он искренне верил, что сможет создать команду за 30 миллионов Евро! Некоторым новым командам даже понравилась идея раскола чемпионата, ведь они могли сыграть более значимую роль.
Вопрос: Было бы понятно, если бы вы отказались от участия в чемпионате потому, что заявка была подана на условиях фиксированного бюджета, а потом от этой идеи отказались. Но, фактически, вы выступали против ограничений бюджета…
Питер Уиндзор: Фиксированный бюджет позволил привлечь новые команды и стал причиной раскола между FOTA и FIA. Мы подавали заявку по правилам 2008 года, которые в большей степени действуют и сегодня. Мне никогда не нравилась идея фиксированного бюджета, а использование при этом двух версий регламента было неосуществимо.
Вопрос: В будущем вы рассматриваете возможность создания команды?
Питер Уиндзор: Конечно, если совпадут все факторы – правильные люди, правильные условия. Знаете, я был впечатлён недавним решением Николя Тодта [когда команда ART GP отозвала из FIA свою заявку]. Из тех, кого я знаю, он лучше всех бы справился с созданием новой команды, и всё же этого не сделал. Почему? Думаю, он считает, что в Формуле 1 ещё многое должно измениться.
Не забывайте, мы заявили о желании выступать в чемпионате до экономического кризиса, до фиксированного бюджета, до раскола FIA – FOTA. Сегодня мир стал другим. Даже сильные команды, не говоря уже о новичках, сталкиваются с серьёзными проблемами при поиске спонсоров.
Вопрос: Как эти проблемы повлияли на вас лично?
Питер Уиндзор: Я был очень расстроен, но многому научился, и, надеюсь, стал сильнее. Я хотел создать новую, творческую команду Формулы 1, наша заявка была одобрена, мы сделали всё возможное для реализации проекта, но не добились успеха.
Многие говорили неприятные вещи в мой адрес, но, поверьте – никто не критиковал меня сильнее, чем я сам. Такое бывает, когда вы пытаетесь решить новую и очень сложную задачу. Не думаю, что мы были единственным стартапом, который не перенес кризиса, при этом мы продвинулись гораздо дальше многих других гоночных проектов.
Думаете, что Фрэнк Уильямс начал только в 1978-м, или у McLaren не было неудачных проектов? Проект Дэвида Ричардса уже несколько раз обсуждался FIA. Я с большим уважением отношусь к этим людям и компаниям, но все нужно рассматривать в перспективе. Я люблю жизнь, люблю гонки, ценю своих друзей в автоспорте, даже критиков. Больше, чем когда-либо прежде, я испытываю благодарность за то, что передо мной открываются такие возможности.
Вопрос: Вы не разлюбили Формулу 1?
Питер Уиндзор: Нет. Я начинал маршалом с флагом в 13 лет, стал писать о чемпионате в пятнадцать, мне повезло связать свою жизнь с автоспортом – я работал журналистом, телевизионным комментатором, менеджером гонщиков, был менеджером Williams и директором британского филиала команды Ferrari. Я люблю автоспорт. BTCC, GP3, GP2, Формула Ford, картинг, Fiat Abarth 500 – всё, но Формула 1 – это окончательная любовь.
Невероятно здорово видеть борьбу между Дженсоном и Льюисом в одинаковых машинах, между Михаэлем и Нико, Марком и Себастьяном, Фернандо и Фелипе – чемпионат в этом году потрясающе интересный. Я хочу, чтобы большее число людей следили за трансляциями и открывали для себя новые СМИ. В этом моя новая миссия. Я хочу разделить свою страсть со всеми, кто любит спорт.
