Мэтт Бишоп беседует с президентом FIA Максом Мосли...
Вопрос: В сентябре 1997-го вы сказали мне, что в начале 80-х вели переговоры с консерваторами по поводу политической карьеры. Сейчас не жалеете о том, что тогда договориться не удалось?
Макс Мосли: Первый трудный вопрос. Если вы интересуетесь политикой, значит хотите изменить устройство мира. Думаю, я многого смог добиться и в качестве президента FIA, речь идет о безопасности дорожных машин, о совершенствовании правил движения, об окружающей среде и при этом я не зависел от политической ситуации. Так что... наверное - нет.
Вопрос: Но иногда вы ловите себя на мысли, вроде: "Я мог бы стать неплохим парламентарием"?
Макс Мосли: Я не настолько самонадеянный человек. Наверняка я бы получил удовольствие от карьеры политика, но не знаю, добился бы я успеха на этот поприще.
Вопрос: Думаю, у вас для этого были все шансы...
Макс Мосли: Об этом не мне судить.
Вопрос: Давайте еще поговорим о политике, если вы не возражаете. В 1997-м Берни Экклстоун выделил миллион фунтов на поддержку партии Труда, а потом, после небольшой шумихи, отозвал средства. За несколько недель до этого, в сентябре, в том интервью, которое я уже упоминал, вы заявили: "Мои политические взгляды изменились. Я не принимал участие в последних выборах, потому что не был в Англии, но я знаком с некоторыми представителями партии Труда..." Насколько вы были вовлечены в финансирование этой партии?
Макс Мосли: Я был серьезно вовлечен и чувствовал большую ответственность за то, что случилось с Берни. За эту шумиху в прессе. Все это несправедливо, ведь инициатором был именно я.
Вопрос: Почему вы считаете это несправедливым?
Макс Мосли: Потому что все решили, что Берни заплатил миллион, чтобы изменить политику правительства в вопросах табачной рекламы. Именно такие разговоры ходили тогда, в 1997-м, от них и сейчас трудно избавиться.
Вопрос: Вы член "Клуба 1000" (общество бизнесменом и общественных деятелей, пожертвовавших партии Труда более 1000 фунтов)?
Макс Мосли: Да, я стал им в 1995-м и числюсь до сих пор. Я сочувствовал идеям Джона Смита (лидера партии), потом, когда Джон умер, часто встречался с Тони Блейером, мы много общались, когда он посетил Гран При Великобритании" 1996 года.
Вопрос: За эти пять лет ваше мнение об этой партии и о Тони Блейере не изменилось?
Макс Мосли: Я все еще положительно отношусь к ним, хотя считаю, что они тратят слишком много времени на решение вопросов, не касающихся Великобритании.
Вопрос: И будете голосовать за них на следующих выборах?
Макс Мосли: Да.
Вопрос: Вы знаете, что иногда я критиковал вас на страницах F1 Racing и Autosport, часто довольно остро. Поскольку сравнили президентство в FIA с работой политика, то как вы относитесь к критике. Вы согласны с тем, что политик, недовольный критикой поход на капитана морского судна, недовольного морем?
Макс Мосли: Я не слышал прежде такого утверждения, но полностью с ним согласен. Если вы не любите критику, то просто не можете заниматься такой работой. Все очень просто. Если у журналиста есть факты, то он может их изложить. Каждый имеет право на собственное мнение. Я не считаю, что во всех ситуациях прав на 100%, но я стараюсь делать все лучшее, что могу.
Вопрос: Прокомментируйте, пожалуйста, два замечания, сделанных Роном Деннисом в интервью, которое я брал у него в Маньи-Кур, в 2001 году (перевод этого интервью у нас тоже есть). Тогда я спросил: "Вы считаете Мосли хорошим президентом? На что он ответил: "Макс очень любит говорит при каждой удобной возможности, что ему за это не платят. И я задаю себе вопрос, как он выносит все эти стычки, без компенсации хорошим жалованьем. Трудно говорить однозначно - плохой, или хороший. Президент FIA - слишком сложная должность. В идеальном мире она должна олицетворять справедливость и беспристрастность в суждениях. Я бы не хотел такой работы. Но если бы пришлось, то постарался бы быть более беспристрастным и независимым. У меня до сих пор есть недоверие к Апелляционному суду, как и у всех остальных команд, кроме одной"...
Макс Мосли: Очевидно он имел ввиду Ferrari? (Смеется)
Вопрос: Вероятно...
Макс Мосли: Хорошо. Сначала поговорим о деньгах. Тут все относительно, президент FIA получает 40000 фунтов, небольшая зарплата и у членов парламента, и даже у премьер-министра. По стандартам Рона это действительно небольшие деньги. Но эти люди занимаются этой работой только потому, что получают от нее удовлетворение. Других больше интересует размер счета в банке.
Вопрос: Другими словами, у вас все в порядке?
Макс Мосли: В этом мне повезло, у меня и моей семьи достаточно денег для того, чтобы жить с комфортом и мне для этого не нужны яхты или личные самолеты. Меня не интересует зарабатывание больших денег.
Вопрос: Правду ли говорят, что вы имеете влияние на Апелляционный суд, или даже контролируете его?
Макс Мосли: Нет. Там заседают 15 человек, это серьезные юристы серьезных автоклубов. Из них я знаю двоих, да и то весьма посредственно. Так что разговоры о том, что я могу позвонить им и навязать свое мнение, смехотворна. Если бы Рон серьезно относился к своим словам, то познакомился бы с одним или двумя судьями, спросил бы у них сам о давлении со стороны FIA. Любые мои действия были бы сразу обнаружены, Апелляционный суд полностью независим.
Вопрос: Хорошо, хотя Рон считает иначе. Позвольте мне вспомнить еще одну цитату: "Макс и Берни хотят видеть Формулу 1 преуспевающей и поддержать коммерческие интересы тех, кто выигрывает Гран-при и чемпионаты мира. Ясно, что McLaren и Williams, доминировавшие на протяжении последних 10-15 лет, не подходят на эту роль, так что они скорее будут покровительствовать другим командам, а не McLaren и Williams...
Макс Мосли: Суть этого замечания уже аннулирована временем, в этом году Ferrari выиграла почти все гонки. И все же, Рон и сейчас наверняка уверен в том, что у FIA есть крен в сторону Ferrari. Но это не так. Очевидно в FIA заинтересованы видеть Формулу 1 преуспевающей и мы все для этого делаем, но нельзя действовать против правил, иначе Формула 1 перестанет быть спортом и станет цирком.
Вопрос: Вроде международной федерации реслинга?
Макс Мосли: Точно. Это может быть очень забавно, но к спорту отношения не имеет. У спорта есть одна проблема - иногда он может быть слишком скучным, как раз в то время, когда одна из сторон доминирует. Такова природа и изменить здесь что-то мы не в силах. Мы не сделали этого в 1988-м, когда преимущество было у McLaren, не будем делать этого и сейчас.
Вопрос: Теперь я убежден в полной беспристрастности FIA, но вы хотите обеспечить и финансовое благополучие Формулы 1. Насколько FIA может обособиться от коммерческой стороны вопроса?
Макс Мосли: Мы не должны иметь дело с коммерцией, которая выгодна лишь отдельным командам, что касается чемпионата в целом, тут мы должны работать вместе. К примеру, если я смогу убедить команды принять меры, которые позволят им сэкономить около 500 миллионов в год, то я сделаю это.
Вопрос: Вероятно речь идет о правиле "один мотор - один уик-энд", которое будет обязательным в 2004-м и об ограничении числа тестов?
Макс Мосли: Да и эти поправки к регламенту равны для всех.
Вопрос: Давайте сменим тему. Я знаю, что транслируя Формулу 1 в течении более чем десяти лет австралийский телеканал Channel Nine планирует заменить вечерний показ гонок кинофильмом. Формулу 1 уже не показывают в прямом эфире в Испании, несмотря на присутствие в чемпионате Педро де ла Росы, а в следующем году и Фернандо Алонсо. Можно говорить о глобальном снижении интереса к Формуле 1?
Макс Мосли: Мой сын живет в Австралии, так что я знаю об этом. Много лет Channel Nine показывал этапы в записи, ранним утром и зрители не знали точно, во сколько начнется трансляция. Было известно, что гонку покажут сразу после конца кинофильма. Обидно было пропустить старт гонки, особенно если к этому времени ее результат уже известен. В результате аудитория действительно потеряла интерес. Channel Nine никогда не показывал "Формулу1" должным образом. Испания? Там тоже не слишком интересуются Формулой 1, посмотрите на трибуны в Барселоне, они никогда не заполнены полностью. Поэтому я не думаю, что этим примерам можно судить о глобальном интересе к Формуле 1. Мы немного испорчены тем, что судьба чемпионата в середине 90-х решалась в последних гонках. В последнее время ситуация изменилась и зрелище действительно стало менее захватывающим.
Вопрос: Стало быть вы рассчитываете на возвращение интереса к чемпионату, как только ситуация вернется к привычной?
Макс Мосли: Да.
Вопрос: И не волнуетесь по этому поводу?
Макс Мосли: Я всегда обеспокоен этим, я хочу, чтобы Формула 1 с каждым годом прибавляла. Но я не волнуюсь, нет.
Вопрос: Вы когда-то сравнили тактическую борьбу и единоборства на каждом метре дистанции Формулы 1 с шахматным поединком. Был упомянут 1988-й, когда доминировали пилоты McLaren, но это был поединок гроссмейстеров - Айртона Сенны и Алана Проста, замечательное зрелище. Вы не считаете, что тот факт, что в Ferrari запретили своим гонщикам борьбу на трассе, при столь огромном преимуществе, неблагоприятно повлиял на спортивную сторону Формулы 1?
Макс Мосли: Вряд ли я зайду слишком далеко, если скажу, что некоторые гонки были бы значительно интереснее, если бы в Ferrari не использовали командную тактику. Но мы не можем заставить их отказаться от своих планов. Да и большой разницы, честно говоря, не было бы. В 1998-м у McLaren были Сенна и Прост - два великолепных и равноценных гонщика... я не думаю, что сейчас в Ferrari похожая ситуация. Михаэль Шумахер продемонстрировал это в Спа.
Вопрос: Какой была ваша личная оценка произошедшему в Австрии, когда Рубенс Баррикелло был вынужден отдать гонку Шумахеру?
Макс Мосли: Я был очень разочарован, потому что Рубенс выиграл гонку. С точки зрения борьбы в чемпионате все очень понятно, но я почувствовал себя разочарованным.
Вопрос: Вы тоже считаете, что они способствовали дурной славе Формулы 1?
Макс Мосли: Нет.
Вопрос: Фактически была нарушена лишь процедура поведения на подиуме?
Макс Мосли: Да.
Вопрос: Циники считают, что нарушения церемонии награждения спасло FIA от необходимости иметь дело с непростыми вопросами командной тактики, с тем, как именно наказать Михаэля, Рубенса и Ferrari...
Макс Мосли: (смеется) Я понимаю, о чем вы говорите, но FIA не может наказать их. Даже, если бы мы наказали их, это наказание было бы немедленно опротестовано в Апелляционном суде и их все равно объявили бы победителями. Судьи сказали бы: "Команда Ferrari действовала в пределах правил". Однако поведение пилотов на подиуме действительно раздражало. Есть определенная процедура, с ней все знакомы, тем не менее Михаэль ее высмеял. Понятно, почему он это сделал, сняв шлем и услышав свист зрителей. Но даже в этом случае мы должны были гарантировать, что ничего подобного не повториться. Надеюсь так и будет.
Вопрос: В августе 2002 журнал F1Racing начал компанию "Ваш шанс остановить командную тактику". Мы опубликовали номер вашего факса и предложили читателям отправить вам свои предложения, включая пять пунктов, подготовленных нами. Сколько обращений вы получили?
Макс Мосли: 627.
Вопрос: Довольно много, не правда ли? Какова ваша реакция?
Макс Мосли: Кроме 627 факсимильных сообщений мы получили 2997 писем по электронной почте и массу других обращений. Столь солидной почты у нас никогда не было, даже после смерти Сенны. Но, к сожалению, там почти не было интересных предложений.
Вопрос: Так что вы собираетесь делать?
Макс Мосли: Сейчас все 3604 обращения исследуются, мы изучаем проблему и постараемся вынести свои предложения на заседание Всемирного Совета в декабре. Если все пройдет хорошо, то в регламент будут внесены поправки, которые вступят в действие с 2004 года.
Вопрос: Это отличная новость. Давайте продолжим разговор о падении интереса. Вас ен беспокоит то, что большинство сильных команд игнорируют первую половину квалификации?
Макс Мосли: Да, и рано или поздно телекомпаниям это надоест. Есть несколько вариантов решения этой проблемы и сейчас мы их рассматриваем.
Вопрос: Может ли появиться в Формуле 1 что-то вроде "Суперпоула"?
Макс Мосли: Это невозможно. Болельщики привыкли к квалификации и мы не можем менять все столь радикально. Потребуется несколько лет, чтобы зрители привыкли к новым правилам. Сейчас все организованно очень разумно, волнение по ходу сессии растет и в ее конце наступает кульминация.
Вопрос: С другой стороны лучшие гонщики выезжают на трассу за две минуты до конца сессии, зрителям иногда даже не удается из увидеть, пропустить поул...
Макс Мосли: Совершенно точно. Но я уже сказал, радикальные перемены невозможны. Мы анализируем ситуацию.
Вопрос: Давайте перейдем от процедурных проблем к политическим. Как вы считаете, ситуация с Arrows сослужила плохую службу Формуле 1, особенно их решение пропустить квалификацию перед Гран При Франции"?
Макс Мосли: Я не стал бы так далеко заходить с выводами. Вот если бы ситуация повторилась, стюартам стоило бы обратить на это особое внимание, но это только мое личное мнение. Если у команды серьезные финансовые проблемы, то это не может навредить чемпионату, тем более, что подобные трудности сейчас, кажется, почти у всего мира. Небольшие команды неизбежно будут страдать. Это что-то вроде холодной войны. Рональд Рейган утверждал, что он ее выиграл, но на самом деле он тратил так много денег на оборону, что Советский Союз просто вышел из этой борьбы. Точно так же поступают некоторые команды, тратя огромные средства, я считаю такую политику очень близорукой. Здесь можно вернуться к тому, что мы обсуждали раньше, как раз в этом вопросе руководящий орган, FIA, способен вмешаться. К сожалению наша власть ограничена в том, что не касается вопросов безопасности, мы должны получить поддержку Комиссии.
Вопрос: Пропуская этапы команда Arrows разве не нарушает "Договор Согласия"?
Макс Мосли: Если команда пропускает Гран-при по любой причине, то может идти речь о компенсации. Если команда пропускает Гран-при из-за неплатежеспособности, но они теряют все права по "Договору Согласия". Команде Arrows удалось доказать, что они пропускают гонки не потому что они неплатежеспособны, а по другим причинам.
Вопрос: Юридические тонкости?
Макс Мосли: Да, но это то, что их спасло.
Вопрос: В чемпионате осталось 20 машин. Вы не считаете это психологическим пределом, ниже которого Формула 1 не может позволить себе опуститься?
Макс Мосли: Я думаю, что серьезные проблемы могут возникнуть, если машин останется меньше 16-ти. По "Договору Согласия" машин должно быть не меньше, иначе команды обязаны выставить по три машины.
Вопрос: Но это маловероятно?
Макс Мосли: Конечно. Кстати, в 1969-м на старт выходило всего 13 машин, из которых только восемь были боевыми, остальные просто платили за это деньги. И никто не вспоминает, насколько ужасным был тот чемпионат.
Вопрос: Заканчивая с Arrows, я думаю, что Toyota может претендовать на некоторые права этой команды, вроде доходов с телетрансляции. Такой сценарий возможен? На это потребуется согласие других команд?
Макс Мосли: Да, это возможно и согласия других команд не потребуется.
Вопрос: Вы считаете, что такое может случиться?
Макс Мосли: Да, вполне. Две стороны должны и могут договориться.
Вопрос: Потребуется санкция FIA?
Макс Мосли: Нет, это чисто коммерческий вопрос.
Вопрос: Это правда? Я слышал, Том Уокиншоу считает, что при большей благосклонности со стороны FIA к Phoenix (проект спасения команды Prost, предложенный Уокиншоу), все могло сложиться иначе...
Макс Мосли: Я не слышал об этом. Фактически мы были максимально благосклонны к Phoenix, а Том все равно остался разочарован. Если бы мы с самого начала были против, предложение даже не прозвучало бы.
Вопрос: Вы считаете, что Том хорошо ведет свой бизнес?
Макс Мосли: Да. Насколько я способен судить, он стал жертвой сложных экономических обстоятельств.
Вопрос: Я слышал, что Берни Экклстоун или SLEC купили пакет акций Ferrari. Это так?
Макс Мосли: Я тоже слышал об этом, но честно говоря. все время забываю спросить у Берни. Все это выглядит невероятно.
Вопрос: Если все же слухи окажутся правдой, у FIA не возникнет проблем с тем, что обладатель коммерческих прав на чемпионат купил акции ведущей команды?
Макс Мосли: Нет, никакой проблемы, пусть даже он купит акции McLaren.
Вопрос: Что вы думаете о GPWC (альтернативный чемпионат, предложенный Mercedes-Benz, Ford, Fiat, BMW и Renault)? Такой чемпионат может появиться? Если да, то в чем будет разница?
Макс Мосли: GPWC уже существует, по крайней мере есть компания с таким именем. Я не думаю, что подобный чемпионат может появится, в конце концов будет найдем компромисс, просто потому, что он должен существовать.
Вопрос: В чем тогда вопрос?
Макс Мосли: В том, кто заведует коммерческой стороной Формулы 1, кто получает деньги.
Вопрос: Но разве вы не симпатизируете автопроизводителям? Они поставляют машины и оплачивают гонщиков, получая при этом всего 47% от телетрансляций, а Берни забирает себе 53%. Они хотят рассчитывать, по крайней мере, на 85% и у них есть на это основания, не так ли?
Макс Мосли: Нет, никто не просил их участвовать в Формуле 1. Они пришли потому, что им это подходило, а правила игры были известны заранее. Похоже на то, как будто кто-то ест по субботам в вашем ресторане, а потом требует за это часть бизнеса. Если бы автопроизводители собрались в SLEC до того, как пришли в Формулу 1, я бы больше симпатизировал их позиции. Неприятная аналогия, но все же. В конце концов не так часто в ресторан приходит посетитель со своей едой и просит разогреть ее в вашей духовке.
Вопрос: Вы не волнуетесь о том, что произойдет, когда автопроизводители захотят покинуть Формулу 1? Судя по тому, чему учит нас история, это произойдет...
Макс Мосли: Нет, несколько компаний всегда будут участвовать. Иногда из больше, иногда - меньше, но я не вижу в этом проблемы.
Вопрос: Давайте поговорим о табачной рекламе. Вы не волнуетесь по поводу потенциального недостатка средств в Формуле 1, после того, как табачные спонсоры 1 октября 2006 года покинут этот бизнес?
Макс Мосли: Нет, я не волнуюсь. Табачные деньги действительно уйдут из Формулы 1 в указанный вами день, но не думаю, что будет заметна большая разница. Сегодня автомобильная промышленность вкладывает в Формулу 1 большие деньги, чем табачные компании, гораздо большие. К тому времени, когда уйдут табачные спонсоры, появятся другие компании, вроде Allianz (страхование) и Hewlett-Packard (компьютеры). Есть еще очень мощные фармацевтические компании, которые пока не работают с Формулой 1.
Вопрос: Берни Экклстоун недавно намекнул, что этап Гран При Бельгии" может быть исключен из календаря из-за решения правительства этой страны запретить табачную рекламу уже в будущем году. Вам было бы жаль из-за этого потерять до 2006 года одну из лучших трасс чемпионата?
Макс Мосли: Да, это было бы очень печально, но вероятно именно это и случится.
Вопрос: То есть мы все же потеряем Спа?
Макс Мосли: Да. Необходимо, чтобы все страны, которые принимают у себя этапы Формулы 1 придерживались одной дате - 1 октября 2006 года, исключений допускать нельзя. Если бельгийцы сделают то, что они собираются сделать, то будет очень трудно сохранить их этап в чемпионате. Вероятно они могут сослаться на Англию и Францию, но там реклама табака была запрещена еще в 70-х, задолго до того, как мы договорились об октябре 2006 года. Так что я очень сомневаюсь, что трасса в Спа останется в календаре. Конечно, Спа может вернуться в 2007-м.
Вопрос: Да, но вернуть трассу в 2007-м будет очень трудно, ее место наверняка займет другая гонка...
Макс Мосли: Да, это так. Будет трудно, но они сами виноваты. Все договорились о конкретной дате, а бельгийцы решили все сделать по своему.
Вопрос: И последний вопрос о табаке. Однажды ночью, примерно два года назад я ночью пришел домой из паба и включил парламентский канал БИ-БИ-СИ. К моему большому удивлению на этом заседании я увидел вас и Берни. Что это было?
Макс Мосли: Заседание парламентского комитета по здравоохранению, на которое нас пригласили. В основном говорил я, Берни отмалчивался. Один из либеральных демократов тогда спросил: "Как вы можете допускать табачную рекламу на машинах Формулы 1 с моральной точки зрения?" Он особенно напирал на моральный аспект. Тогда я ответил, что сельскохозяйственная политика Общего рынка в тот момент субсидировала производство табака в Европе, выделив на это 980 миллионов Евро, и это без проблем прошло голосование в парламенте. Вокруг меня были члены парламента, все, включая этого парня. Если бы они хотели помешать, то голосовали бы против. Тогда и табачной рекламы в Формуле 1 не стало бы.
Вопрос: Что-нибудь еще можете вспомнить?
Макс Мосли: (смеется) Там нечего вспоминать. Я рассказал, что мы написали письма правительствам 14-ти стран, в которых проводились этапы чемпионата, с вопросом, есть ли какие-либо свидетельства того, что реклама табака в Формуле 1 поощряла молодежь к курению. Тогда пришло лишь четыре ответа, так что у нас не было ощущения серьезности проблемы. Тогда нас попросили еще раз связаться с теми, кто не ответил, мы это сделали и с тех пор - полная тишина.
Вопрос: А почему на вопросы отвечали только вы? Такова была стратегия? Вы с Берни решили, что в подобной ситуации большинство предпочтет разговаривать с вами, как с человеком, более четко формулирующим свои мысли?
Макс Мосли: Я был там потому, что получил приглашение в качестве президента FIA. И разговор шел именно со мной, поскольку именно президент FIA может разъяснить ситуацию. Мне лестно слышать ваши комплименты, но в других ситуациях, например в интервью для ITV перед гонкой, которые берет Мартин Брандл, Берни гораздо более красноречив, чем я. Я всегда изъясняюсь слишком прямо, а он способен шутить.
Вопрос: В последнее время FIA все больше внимания уделяет совершенствованию безопасности дорожных машин. Опыт, накопленный в Формуле 1 может вам пригодиться?
Макс Мосли: В мире за год гибнет на дорогах 1.170.000 человек, примерно 3200 каждый день. Это, даже за день больше, чем погибло в сентябре прошлого года в Центре Международной Торговли. Только в Европе гибнут ежедневно 110 человек, около 41000 в год. И никто не волнуется по этому поводу. В Формуле 1 можно опробовать новые технологии пассивной и активной безопасности и это может сыграть существенную роль.
Вопрос: Опасность всегда была неотъемлемой частью обаяния Формулы 1. Как же она может помочь?
Макс Мосли: Я согласен с вами в том, что опасность - часть образа Формулы 1, но именно опасность, а не травмы и смерть. Зрителям нравятся красивые аварии, но они ждут, что пилот выйдет из машины неповрежденным. В Формуле 1 всегда будут аварии и моя работа в том, чтобы всегда, или почти всегда гарантировать безопасность гонщиков.
Вопрос: Что вы думаете о реплике, которая была приписана Берни после смерти Сенны в Имоле. Говорилось о том, что трагедия действительно ужасная, но она сильно подняла рейтинг гонок на ТВ и поэтому оказалась очень полезной с прагматичной точки зрения...
Макс Мосли: Многие тогда предсказывали резкое снижение интереса к следующей гонке в Монако, но случилось совершенно противоположное. Гораздо менее приятный пример - после Гран При Австрии" многие сказали, что больше никогда не будут смотреть Формулу 1. Следующая гонка снова проходила в Монако и ее рейтинг не упал. Сочетание игры и соревнования многим интересно... У нас есть еще один шанс.
Вопрос: В апреле прошлого года SLEC заплатил FIA $313.6 миллионов за коммерческие права на следующие 100 лет. Все так?
Макс Мосли: Да и 300 миллионов мы направили в специальный фонд FIA, который финансирует совершенствование безопасности дорожных машин и охрану окружающей среды.
Вопрос: Еще вы купили отличное место для офиса, отсюда даже виден Биг Бен...
Макс Мосли: Да, но мы заняли лишь два этажа, сдав остальные четыре в аренду, которой должно хватить на оплату нашего офиса и 4% годовых.
Вопрос: В прошлом году вас переизбрали на новый четырехлетний срок . По его окончании вам исполнится 65 лет. Вы намерены остановится?
Макс Мосли: Да, пока мои планы именно таковы. Я не знаю, как будет развиваться ситуация, может быть к тому времени это будет чисто номинальная должность.
Вопрос: Но все же выборная?
Макс Мосли: Да.
Вопрос: Вы будете предлагать свою кандидатуру?
Макс Мосли: Это буду решать не я, но пока мои планы - уйти в 2005-м.
Вопрос: Что бы вы хотели вспомнить после этого?
Макс Мосли: (20-секундная пауза) Я надеюсь, что нам удалось внести вклад в безопасность дорожных машин и руководить автоспортом честно и беспристрастно.
Вопрос: Вопрос: Когда и где вы были более всего счастливы?
Макс Мосли: (25-секундная пауза) Наверное между 1982-м, когда я покинул FOCA, и 1986-м, когда я вошел в FISA. Тогда я ничего не делал, много читал. Кстати именно тогда у меня появился интерес к политике.
Вопрос: Именно тогда вы вели переговоры с партией Консерваторов по поводу возможной политической карьеры?
Макс Мосли: Да.
Вопрос: Что вас более всего угнетает?
Макс Мосли: Трудность в убеждении политических деятелей обратить внимание на огромное число смертных случаев на дорогах.
Вопрос: Что заставляет вас смеяться?
Макс Мосли: Чаще всего - шутки Берни.
Вопрос: Кто оказал наибольшее влияние на вашу карьеру?
Макс Мосли: (еще одна 25-секундная пауза) Наверное, отец. Почему? Если бы не он, я, наверное, занялся бы чем-то другим.
Вопрос: Вашему отцу досталось в прессе...
Макс Мосли: Да, но это политика. В других странах могло быть еще хуже.
Вопрос: Что вы имеете ввиду?
Макс Мосли: В других странах политики часто кончают жизнь самоубийством, если их не любят.
Вопрос: Кого вы можете назвать героем своего детства?
Макс Мосли: Наверное, Альберта Эйнштейна.
Вопрос: Вы же читали физику в Оксфорде, не так ли?
Макс Мосли: Да.
Вопрос: Кем из ныне живущих вы восхищаетесь?
Макс Мосли: (40-секундная пауза). Мохаммедом Али. Удивительный человек, заболевший синдромом Паркинсона, но сделавший очень многое.
Вопрос: Он, как и вы, связал спорт с политикой...
Макс Мосли: Да, и знаете, если бы он ушел из бокса тогда, когда должен был уйти, то сделал бы головокружительную карьеру в политике. Я уверен в этом. Даже в 60-х, когда он не поддержал войну во Вьетнаме и был зверски выкинут с ринга правительством США. Я действительно им восхищаюсь.
Вопрос: Вы когда-нибудь встречались с ним?
Макс Мосли: Нет, никогда.
Вопрос: Кого из живущих вы более всего презираете?
Макс Мосли: (смеется) О, это сложный вопрос... (50-секундная пауза, в ходе которой лицо Макса отражает его раздумья о той, или иной кандидатуре)... Нет, я не могу вам этого сказать. Жаль, но не могу.
Вопрос: Вы любите сноуборд? Кажется вы недавно открыли сезон?
Макс Мосли: Нет, не вышло, помешала плохая погода. Но я обязательно это сделаю.
Вопрос: Есть ли что-то, чего люди не знают о вас?
Макс Мосли: Конечно. Я люблю сноуборд, люблю ходить на лыжах. Если вы перестаете это любить, значит подкралась старость. И знаете, мне всегда очень хотелось прокатиться за рулем Формулы 1. Не быстро, я так не умею. Медленно, надеюсь одна из команд однажды позволит мне сделать это (смеется). Не думаю, что это будет McLaren.
