С момента объявления о подписании партнерского соглашения между Sauber и тремя российскими компаниями прошло уже больше месяца. Команда выпустила несколько официальных пресс-релизов, в Хинвилле прошла пресс-конференция с участием Сергея Сироткина, а в конце сентября россиянин впервые сядет за руль автомобиля Формулы 1 в рамках демонстрационных заездов в Сочи. Тем не менее, многие детали сделки до сих пор не раскрыты, а реализация проекта ставилась под сомнение несколькими европейскими изданиями.
В эксклюзивном интервью F1News.Ru ситуацию комментировала глава команды Мониша Кальтенборн.
Вопрос: Мониша, в этом году вы впервые посетили Москву?
Мониша Кальтенборн: Если быть совсем точной, нет. Когда я была намного моложе, я однажды делала пересадку в московском аэропорту. Мы собирались лететь из Индии в Вену, но возникла какая-то проблема, и нам пришлось перебронировать билеты. Был выбор: либо ждать неделю, либо лететь с пересадкой в Москве – так мы и поступили. Я была ребенком, так что мало что помню. Но если говорить о самом городе, то да, я побывала в Москве в первый раз в этом году.
Вопрос: И сколько еще раз после этого?
Мониша Кальтенборн: С тех пор я была в Москве еще три раза. И, надеюсь, очень скоро приеду в четверый.
Вопрос: Когда?
Мониша Кальтенборн: Скоро.
Вопрос: Сергей побывал на базе команды в Хинвилле, теперь приехал сюда. В Спа вы уже делились первыми впечатлениями от работы с ним. С тех пор прошло две недели. Вам наверняка есть что добавить...
Мониша Кальтенборн: На базе в Хинвилле, да и сейчас на трассе, он больше сосредоточен на технической стороне дела - общается с инженерами, работает. Но мы общались, я бы сказала, достаточное количество времени.
Я очень довольна, что первое впечатление, которое у меня сложилось о нем после двух дней работы в Хинвилле, подтверждается все больше и больше. Когда вы в первый раз встречаете человека, особенно такого, как Сергей – он не слишком разговорчив, всегда сложно понять, как будут развиваться отношения. На меня произвело впечатление то, как он общался с прессой в Хинвилле, во время встречи с журналистами. Я была даже немного удивлена тем, насколько хорошо он справился, учитывая его возраст.
Всегда приятно видеть, что те положительные черты, которые заметны во время первой встречи – это действительно часть характера, и раз за разом получать этому подтверждения.
Вопрос: Вокруг ситуации с контрактом много слухов и разговоров, в том числе негативных. Подписаны ли все необходимые документы, и если нет, что еще предстоит подписать? В целом по переговорам: на какой стадии они находятся?
Мониша Кальтенборн: Договор имеет множество областей. То, на чем мы фокусируемся сейчас – это подготовка пилота и спонсорство. Это то, над чем мы работаем в данный момент. Если говорить о технической стороне – то она, безусловно, потребует чуть больше времени.
Вместе с нашими партнерами, с пилотом, мы принимаем решения о том, какую информацию доносить до прессы. И мы, как я уже говорила, осведомлены об ответственности, которая на нас ложится. Если мы объявляем о начале работы с гонщиком, мы не собираемся совершать шаги, в которых не уверены. Это действительно большая ответственность, но все это прекрасно понимают. В плане работы с пилотом – все определено, программа началась.
По поводу публикаций. Возможно, с другой стороны было сделано несколько заявлений, не слишком корректных и осторожных – например, по поводу контракта... Все, что необходимо, подписано. Но есть определенные моменты: вам или людям, работающим в автомобильном спорте, известно, что прежде чем делать окончательные заявления, необходимо урегулировать некоторые административные моменты. И когда кто-то говорит, что пока не всё готово окончательно, это моментально превращается в огромное количество публикаций.
Честно говоря, я удивлена такой реакцией. Я не понимаю, почему люди публикуют все эти истории. Я этого на самом деле не понимаю. Огромное количество строк было написано про молодого парня, на него сразу навесили ярлыки, которых он не заслужил. Но он пока даже ничего не сделал – ему еще только предстоит себя показать…
Если суммировать все сказанное: все готово. Один из элементов взаимоотношений – привлечение спонсоров из России, потому что мы, как команда, нуждаемся в операционных средствах. Если есть финансирование, мы можем развиваться. Никто не говорит о том, что мы должны улучшать инфраструктуру. У нас отличная инфраструктура и правильное количество персонала. Так что в нашем случае любые вложения практически сразу отражаются в результатах на трассе.
Третья часть соглашения – техническое партнерство. Для него выстроена платформа, но сразу начать работу невозможно – для этого потребуется больше времени. Одно дело понимать, в каких областях мы можем друг другу помочь, но другое – прорабатывать подобные проекты детально. Другой стороне необходимо понимать, какие у нас есть ограничения и правила. Нам тоже необходимо более детально ознакомиться с ситуацией.
Вопрос: Вы сказали, что не понимаете причин такого количества негативных публикаций. Возможно, одна из них в том, что мотивы российских партнеров пока не до конца понятны. Возможно, людям не хватает деталей. Когда мы узнаем подробности?
Мониша Кальтенборн: Надеюсь, что скоро. Опять же, на каждый аспект надо смотреть под разными углами, потому что это комплексное соглашение. Если говорить о пилоте: мы уже сделали определенные шаги. Для начала – мы отправимся в Сочи, где проведем демонстрационные заезды с Сергеем. Я думаю, это очень позитивный знак. Затем последует тестовая программа, подготовку которой мы заканчиваем. Если говорить о спонсорах: мы надеемся, что очень скоро мы сможем что-то показать. И здесь мы тоже близки к тому, чтобы сделать заявление.
Вопрос: Когда вы говорите "показать", что конкретно вы имеете в виду?
Мониша Кальтенборн: Показать на машине. Я думаю, это самый простой способ дать людям понять, что происходит.
И, наконец, технологическое сотрудничество. Подготовка займет больше времени. И это то, к чему будут подключены фонды. Мы определились с идеями, поняли, что может быть сделано, а что нет. У нас был пример схожего сотрудничества: мы на протяжении 15 лет работали с Petronas примерно в том же ключе. Единственная существенная разница – это наличие пилота.
Мы определились с планами. Как следует из названия "инвестиционный фонд" – это отношения на коммерческой основе. Мы знаем, что Россия – это огромный рынок, на котором новые технологии могут быть коммерциализированы. Но это займет определенное время.
Вопрос: Давайте поговорим об инвестициях. Олег Сироткин говорил, что речи о спонсорстве как таковом не идет, и что этот проект – в первую очередь инвестиционный. Как мне кажется, само понятие "инвестиции" подразумевает возврат вложенных средств и получение прибыли. Насколько вообще это возможно в случае с командой Формулы 1?
Мониша Кальтенборн: Перспективы в первую очередь основаны на технологической программе. Обе стороны в ходе сотрудничества будут делиться различного рода ноу-хау. Мы имели возможность увидеть, в ходе наших визитов в Москву, огромный потенциал. В России есть ноу-хау, о которых люди здесь просто не знают. Те ноу-хау, которые могут быть использованы и в нашей области в том числе. Нам необходимо вместе адаптировать технологии, но в любом случае – основа есть.
В то же время у Sauber есть определенные технологии, которые пока не представлены на рынке в России. Основная идея состоит в том, чтобы совместить наши усилия, перенять друг у друга технологии.
Простой пример – аэродинамика. Нам могут быть полезны исследования российских инженеров. С другой стороны, мы можем помочь с программным обеспечением, оптимизацией процесса. Потому что Формула 1 – это стремительный мир. У нас нет пяти лет, чтобы работать над одним проектом. Нам нужен результат сразу. И это в частности то, в чем, возможно, мы тоже можем поделиться опытом.
В любом деле необходимо быть конкурентоспособным, а один из основных элементов конкурентоспособности – это скорость. Вопрос не только в том, сколько у вас в разработке инновационных проектов, но и в том, насколько быстро достигается результат. Мы из того мира, где скорость имеет решающее значение: идет речь о времени на круге или темпах доработки машины. Мы готовы делиться этим опытом.
Суммируя все это: не только обе стороны могут делиться накопленным опытом, информацией и технологиями. В итоге мы вместе можем создать что-то новое. И это именно то, чем мы занимались совместно с Petronas. Мы разрабатывали, например, рядные трехцилиндровые двигатели (в 2003 году совместно с Petronas Sauber разработала мотор для гоночного мотоцикла Petronas GP1 – примечание редакции). И это пример того, что мы можем делать вместе с российскими партнерами. Во многих индустриях.
Вопрос: Но один из ваших партнеров - НИАТ, авиационный институт. Насколько близка Формула 1 и авиация?
Мониша Кальтенборн: Очень близка. Принципиальная разница в том, что у нас нет цели взлететь, а им это необходимо (смеётся). Сейчас в первую очередь они хотят понять, какого рода программное обеспечение мы используем, какие методы анализа данных. Они могут рассчитывать на наши методологии, наше программное обеспечение.
Аэродинамика – та область, где они могут дать нам свою экспертную оценку. Плюс – мы можем вместе работать над материалами. Это важнейшая область, как для нас, так и для них. И мы уже видели в России огромное количество исследований и результатов, которые мы могли бы применить в Формуле 1.
Теперь я вернусь к вашему вопросу об инвестициях и возврате средств. В России огромный рынок, и мы с нашими партнерами в итоге сможем предложить этому рынку новые продукты и решения. А это уже бизнес.
Вопрос: Еще одна часть соглашения – рекламная поддержка Гран При России. Помимо демонстрационных заездов в Сочи… Встречались ли вы с организаторами гонки? Планируете ли работать совместно?
Мониша Кальтенборн: Мы встретили двух представителей, они приезжали в Хинвилл вместе с Сергеем. После этого было анонсировано наше участие в демонстрационных заездах, мы достигли договоренности очень быстро. Мистер Забара не смог приехать к нам, но я уверена, что мы встретимся в ближайшее время.
Я бы хотела, чтобы мы работали вместе, потому что в этом есть смысл. У нас есть платформа, мы рады выступать послами. И мы хотим быть ими. Мы знаем, опять же из нашего опыта, как работать в этом направлении: 15 лет назад мы были участниками схожего проекта с Petronas и Гран При Малайзии. Команда была своего рода промоутером гонки, в том числе. Конечно, очень важно, когда между спортом и болельщиками есть персональные точки соприкосновения. Это может быть либо пилот, либо команда. В любом случае, это повышает интерес публики.
Вопрос: Почему выбор пал именно на Сергея? Вы следили за ним, вы смотрели его гонки в молодежных сериях?
Мониша Кальтенборн: Нет, но развитие ситуации с Сергеем полностью укладывается в философию команды, нашу систему работы с пилотами.
Эта команда никогда не следила за молодыми пилотами. Я не знаю, может быть, это просто судьба, но пилоты всегда сами нас находили. Мы не занимаемся скаутингом. Пилоты приходят к нам сами. За годы работы с Петером Заубером я видела, как он ведет переговоры с гонщиками, как он смотрит на них, что говорит, что делает. И так получалось, что выбирая молодых гонщиков, мы практически не допускали ошибок.
Вопрос: Многие сейчас сравнивают Сергея с Кими Райкконеном...
Мониша Кальтенборн: Я не люблю сравнивать пилотов. Все они настолько разные… Может быть, Сергея сравнивают с Кими, потому что он не столь разговорчив. Но я не думаю, что стоит их сравнивать вообще. Мы обращаем внимание в первую очередь на природный талант, который есть у пилота, смотрим на то, чего он добился. В прошлом мы почти всегда получали подтверждение, что сделали правильный выбор. Но как справится Сергей со своей работой на трассе, мы сейчас сказать не можем – и не должны спекулировать на эту тему.
Времена изменились. Сейчас в Формуле 1 множество молодых пилотов. И все они хороши! Все, кто выступает здесь, – независимо от того, какие позиции они занимают, – заслуживают того, чтобы быть в Формуле 1. Это очень хорошие пилоты.
Я думаю, что у Сергея очень правильное отношение к делу. Он очень сфокусирован. Он уважает этот вызов, понимает масштаб. И он не относится к этому вызову легкомысленно, что даже удивительно, учитывая его возраст. Я не думаю, что в этом отношении возникнут какие-то проблемы. Каков он будет на трассе, мы, надеюсь, увидим в следующем году.
