В последние годы в паддоках Формулы 1 увеличилось число сотрудников женского пола, но Мониша Кальтенборн стала первой, кто занял пост исполнительного директора команды. Удивительно и то, что эта команда известна своей консервативностью, но Мониша отлично справляется со своей работой в Sauber. В интервью журналистам официального сайта она рассказала о том, что привело её на эту должность.
Вопрос: Мониша, вы мечтали о полетах в космос, но выбрали юриспруденцию. Формула 1 – это нечто среднее между двумя этими крайностями?
Мониша Кальтенборн: Я бы так не сказала. Возможно, произошла какая-то ужасная ошибка, когда я занялась не тем, о чём мечтала. Я знала, что никогда не полечу в космос, хотя всё ещё мечтаю об этом, но в какой-то момент прагматизм оказался сильнее – я выбрала то, что было возможно, не стремясь к несбыточной мечте.
Юриспруденция позволяет вам рассматривать широкий спектр деятельности, как видите – даже в Формуле 1. Я никогда не хотела быть адвокатом в юридической фирме – мне повезло получить очень интересную работу.
Вопрос: Вы пришли в Формулу 1, но что заставило вас остаться?
Мониша Кальтенборн: Это очень интересная бизнес-платформа. Дело не только в спортивных вопросах, работая в юридическом отделе команды, я смогла изучить многие области, недоступные для посторонних. Если вы понимаете все аспекты работы команды – спортивный, коммерческий и существующие правила, у вас может сложиться очень необычный взгляд на Формулу 1.
Вопрос: Вы долго работали в юридическом отделе Sauber, а в 2010-м заняли пост исполнительного директора команды. Неужели умение отстаивать жесткую позицию на переговорах со спонсорами и гонщиками сейчас важнее чисто гоночных качеств, которые играли ключевую роль в прошлые десятилетия?
Мониша Кальтенборн: Нужно гармоничное сочетание – в гонках я сегодня тоже разбираюсь гораздо лучше, чем прежде. Вы можете занимать на переговорах сколь угодно жесткую позицию, но она не поможет, пока обе стороны не захотят подписать контракт.
В последние годы Формула 1 стала более регламентированной, формальные аспекты сейчас играют более существенную роль. Можно спорить о том, хорошо это или нет, но когда вы поднимаетесь на определённый уровень в жизни и спорте, когда возрастает финансовый оборот, вы невольно используете более консервативный подход к процессу руководства.
Вопрос: Вы стали первой женщиной, занявшей столь высокий пост в иерархии Формулы 1. Как это стало возможным?
Мониша Кальтенборн: Появился шанс, и я его использовала. Очень часто достаточно правильно себя преподнести, а это многие умеют. На самом деле, для этой работы нужен прагматичный подход, вы не должны увлекаться частностями, а представлять картину в целом, придерживаясь принятых правил.
Вопрос: Вы часто посещаете встречи руководителей команд. Никогда не чувствовали себя чужаком в этом «мужском клубе»?
Мониша Кальтенборн: Не думаю, что они видят во мне чужака, вряд ли что-то могло измениться с моим приходом, правда, иногда они используют слова, которые не должны использовать, но потом приносят извинения. Мы проводим интересные, важные встречи, хотя иногда они оказываются простой тратой времени. Так бывает в любом бизнесе.
Вопрос: После этих заседаний у вас осталось впечатление, что коллеги скорректировали свои манеры и используют неформальную лексику не так часто, как прежде, поскольку на переговорах присутствует женщина?
Мониша Кальтенборн: (смеётся) Не думаю, что они плохо вели себя в прошлом – это только слухи.
Вопрос: Как они вас называют?
Мониша Кальтенборн: Мониша, а немецкие коллеги – фрау Кальтенборн.
Вопрос: Никаких «дорогая» или «милая»?
Мониша Кальтенборн: Нет, они не осмеливаются! (смеётся)
Вопрос: Каких качеств, по вашему мнению, не хватает менеджменту Формулы 1?
Мониша Кальтенборн: Формула 1 – это не типичная зона женского интереса, хотя статистика говорит о том, что число женщин в командах растёт.
Я думаю, что крайне важно относиться к этому шире, чем к бизнесу или работе – женщинам это свойственно. Мы не так рьяно отстаиваем свою точку зрения, стараемся избежать лишней конфронтации. Да, я хочу добиться максимума для нашей команды, но мы – часть большого бизнеса, если все выиграют, выиграем и мы.
Кроме того, женщинам не нужно играть в гольф, нам удаётся решать все производственные задачи в рабочее время! (смеётся) Вы можете критически воспринимать отдельные аспекты, но не должны забывать о ситуации в целом. Это очень важно.
Вопрос: Вы считаете, коллеги мужского пола не способны оценить картину в целом?
Мониша Кальтенборн: Они больше думают о своём положении. Если ваше положение сильное, вы имеете преимущество на переговорах и можете не обращать внимания на остальных. Женщина в такой ситуации действует иначе – даже, если вы очень сильны, для решения уравнения нужны и другие переменные.
Вопрос: Как вы относитесь к гонщикам? Как к молодым парням, которые должны справляться со своей работой в ситуации, которую вы для них создали?
Мониша Кальтенборн: Возможно, я отношусь к ним более мягко, чем некоторые коллеги мужского пола, хотя я более требовательна в вопросах дисциплины. Не могу сказать, что испытываю к пилотам материнские чувства – мне не так много лет, а они не слишком молоды, чтобы сработала эта формула. Я никогда не спорю с гонщиками, но моя позиция всегда крайне ясна. Вы говорите, что нужно сделать и это должно быть сделано, без каких-либо оправданий.
В некоторых аспектах я подхожу очень строго, но я всегда доступна, если возникают какие-либо проблемы, требующие обсуждения. Я всегда их выслушиваю.
Вопрос: Известно, что вы любите стильную обувь. Как вы справляетесь с необходимостью носить униформу команды?
Мониша Кальтенборн: Не только обувь, но и сумочки – это моё слабое место. Хорошо, что мне удаётся разделять работу и личную жизнь. Честно говоря, работать в той одежде, что мне нравится, было бы не совсем правильно. Однажды мне нужно было подойти к командному мостику, и представитель FIA сказал, что моя обувь для этого не годится.
