В интервью Gazzetta dello Sport президент FIA Жан Тодт говорил об аварии Жюля Бьянки и безопасности Формулы 1, переменах в регламенте, задачах федерации, а также своих отношениях с Михаэлем Шумахером, Лукой ди Монтедземоло и Ferrari.
Жан Тодт: Ничего нельзя принимать как должное, мы никогда не должны отказываться от борьбы за безопасность. Я говорил это до аварии Жюля и повторяю сейчас. Люди видели, как на протяжении многих лет самые страшные катастрофы обходились без последствий. Они начали думать, что вылететь с трассы на скорости более 200 км/ч и не получить травм – это нормально. Но это не было нормальным. И даже не было чудом. За всем этим стояла сумасшедшая работа, но 100-процентной безопасности в нашем спорте никогда не будет, к сожалению.
Вопрос: То, что произошло в Сузуке - это следствие невнимательности или стечение обстоятельств?
Жан Тодт: Это следствие комбинации факторов, которые, в итоге, привели к аварии. Со стороны всё может казаться простым, но последствия оказались драматическими. Мы подробно изучаем инцидент. Я назначил комиссию по расследованию под председательством Питера Райта. Я жду её заключения, чтобы сформировать своё мнение. До тех пор по поводу комментариев лучше обращаться к гоночному директору Чарли Уайтингу.
Вопрос: Но на самом деле объяснения Чарли Уайтинга, который не стал брать на себя ответственность, несколько озадачивают, если не сказать больше.
Жан Тодт: В мире 200 стран, и у каждой – свои представления. Итальянские СМИ настроены против него, но тон немецкой прессы иной, как и английской. Однако, как я уже сказал, мы ждём результатов расследования комиссии.
Вопрос: Авария Жюля коснулась и вашего сына Николя [менеджера Бьянки], так же, как вас – инцидент с Михаэлем Шумахером. Как вы это воспринимаете, что чувствуете?
Жан Тодт: Я должен разделять свои обязанности как президента FIA и свои чувства. Я вижу, что мой сын опустошён тем, в какой ситуации оказался тот, кого он считал своим братом.
Вопрос: Как дела у Михаэля?
Жан Тодт: Я видел его три дня назад. У него есть жена и необыкновенная семья. Борьба продолжается.
Вопрос: Кто Михаэль для вас?
Жан Тодт: Наши отношения с Михаэлем – это дружба, привязанность. Мы так много пережили вместе до того, как смогли победить, что только усилило эту привязанность. Трудности сближают. Я близок к их семье, к Коринне. И они сделали бы то же самое для меня.
Вопрос: Вы верите в Бога?
Жан Тодт: Я верю в мужество. К сожалению, я не верю в Бога, но в последнее время стал молиться.
Вопрос: Как много времени вы посвящаете Формуле 1?
Жан Тодт: У FIA есть два направления деятельности. Одно из них – спорт, другое, менее известное – автомобилизм. Мы поддерживаем автомобилистов через автоклубы. Один из наших приоритетов – борьба с ДТП, в которых ежегодно гибнут 1,3 миллиона человек, а ещё 50 миллионов получают травмы. И в развивающихся странах число аварий растёт. В большинстве стран мира автомобили находятся в обращении от 30 до 60 лет.
Вопрос: Насколько здорова сейчас Формула 1?
Жан Тодт: Формула 1 – самая важная дисциплина автоспорта, и в этом году мы ввели новые правила. Мы не могли игнорировать то, что происходит вокруг. Выбор в пользу гибридных моторов был неизбежным. Посмотрите на автосалон в Париже – все создают моторы этого типа. Проблема Формулы 1 в том, что ей это не нравится. Мы сократили энергопотребление на 25%. И такая Формула 1, в которой идёт поиск технологий, применимых в обычных автомобилях – именно та Формула 1, которая нам нужна. Без этих изменений, к примеру, Honda никогда не вернулась бы в чемпионат.
Вопрос: Роль пилота возрастает?
Жан Тодт: С моей точки зрения – да. Я не думаю, что сейчас пилотировать машину Формулы 1 проще, чем в прежние времена. Сегодня у пилотов больше информации – возможно, её слишком много. У них много переключателей на руле и усилитель рулевого управления. Но в каких машинах сейчас этого нет? Физически пилотировать стало легче, но если всё это убрать, то пилоты не смогут полностью доверять машине.
Вопрос: Некоторые говорят, что пилотировать настолько просто, что теперь в Формулу 1 попадают даже дети без водительских прав...
Жан Тодт: Мы можем пересмотреть критерии предоставления суперлицензии. Первым требованием будет наличие водительских прав.
Вопрос: Третья машина – это выход в случае кризиса у маленьких команд?
Жан Тодт: Да, но он принесёт разочарование. Мне нравятся традиции. И в Формуле 1 всегда выступали 10-12 команд с двумя машинами. Легендарные команды, такие как Ferrari, Williams, McLaren и другие, пусть даже небольшие.
Вопрос: В Пекине провели первую гонку Формулы E...
Жан Тодт: Казалось, что мы скорее на дискотеке, чем на автодроме. Формула E – чемпионат, который заставил о себе говорить, мы поставили рекорд по контактам в социальных сетях. Нам ещё нужно над этим работать, но мне кажется, что интерес есть.
Вопрос: Не так давно начался ваш второй срок в качестве президента FIA. На следующих выборах вы снова выставите свою кандидатуру?
Жан Тодт: У меня есть ещё 39 месяцев, чтобы об этом подумать. Я уже не так молод...
Вопрос: В Ferrari отправили на пенсию Монтедземоло...
Жан Тодт: Завершается успешный цикл. На протяжении 16 лет в Ferrari я писал самую важную главу в своей жизни.
Вопрос: Почему после этого Ferrari больше не выигрывала?
Жан Тодт: Когда я пришёл в Ferrari, мне говорили: это невозможно. Даже Прост сказал мне: «Ты великолепно отработал в Peugeot, но в Ferrari у тебя ничего не получится». И поначалу было очень трудно. Но мы сумели построить фантастическую команду. Мы писали историю. Теперь этот цикл завершён.
Вопрос: С Михаэлем вы сумели завоевать титул через пять лет. В случае Алонсо этого не произошло.
Жан Тодт: Эти ситуации трудно сравнивать. Первая Ferrari Михаэля была гораздо хуже, чем первая Ferrari Алонсо. Когда я пришёл в команду, по 10-балльной шкале у нас была двойка. В 2009-м они начинали с семёрки...
Вопрос: Если бы Маркионне попросил у вас совета, то что бы вы посоветовали ему в первую очередь?
Жан Тодт: Реагировать спокойно и прагматично. Когда сталкиваешься с поломкой, как это произошло в Монце, следует помнить, что до этого момента Алонсо был единственным пилотом, набиравшим очки в каждой гонке. Это говорит о том, что в начале сезона проблемы с надёжностью возникали у многих.
Вопрос: Маркионне и Маттиаччи следовало бы удержать Алонсо?
Жан Тодт: У каждого человека свои обязанности.
Вопрос: А если бы вас попросили вернуться?
Жан Тодт: В жизни я всегда хотел двигаться вперёд. Это то, что даёт мне силы. И это также означает, что нужно наслаждаться тем, что я люблю.
Вопрос: Кто для вас Монтедземоло?
Жан Тодт: Он был президентом Ferrari, моим руководителем. Мы вместе переживали трудные дни. Самые трудные в моей жизни. Мы стали друзьями, и эти отношения сохранились. В течение 16-и лет Монтедземоло звонил мне от одного до пяти раз в день. По крайней мере, один звонок в день на протяжении 16-ти лет...
Вопрос: Кто выиграет чемпионат мира?
Жан Тодт: Росберг или Хэмилтон. Всё решит надёжность, в этом компоненте у них пока равенство.
Вопрос: Приятно, что в Mercedes позволяют пилотам сражаться друг против друга. Вспоминая ваш подход в ралли «Дакар» и в Ferrari, вы бы подобного не допустили...
Жан Тодт: На нас оказывалось большое давление сверху, мы боялись проиграть, поэтому пытались использовать все возможности. Порой это заставляло меня принимать небезупречные решения, но сегодня ситуация иная.
Вопрос: Вам нравятся двойные очки?
Жан Тодт: Нет, они мне не нравятся, но они не изменят ход чемпионата. Если нужно будет их отменить, мы отменим. Но, в конечном итоге, победит самый смелый и удачливый пилот на лучшей машине.
