Что важнее: чемпионский титул или победа в Кубке конструкторов? Если болельщикам и даже спортивным журналистам интереснее, кто из гонщиков выиграет чемпионат, то в паддоке Формулы 1, все-таки, больше значения придают победе в командном зачете, и не только потому, что за это полагаются финансовые и прочие бонусы. Кубок конструкторов – это именно командное достижение, которое можно считать признанием того, что коллектив не зря, не считаясь со временем, целый год трудился на базе, не зря выкладывался, проводя быстрые пит-стопы на трассе. И, разумеется, это признание того факта, что команда построила самую лучшую машину.
RB7 – последнее достижение Эдриана Ньюи, гения аэродинамики, знаменитого конструктора, который за несколько десятилетий работы в автоспорте добивался успехов в разных гоночных категориях и разных командах. В интервью пресс-службе Red Bull британец рассказывает о себе и о своем подходе к делу…
Вопрос: В прошлом вы работали во многих прославленных командах, на счету которых многочисленные победы в чемпионатах мира: значит ли это, что вывести новую команду на этот уровень намного труднее?
Эдриан Ньюи: Приняв предложение Red Bull, я пошел на риск. Многие думали, что на этот раз у меня ничего не получится, что я взялся за непосильную задачу, но в команде царит великолепная атмосфера. Разумеется, переходя в эту команду, я испытывал вдохновение и надеялся, что мы сможем выигрывать гонки, а, может быть, даже чемпионаты.
Именно для этого затеваются проекты такого рода, за этим вы приходите в Формулу 1. Но одно дело – надеяться, и совсем другое – чего-то реально добиться. Именно поэтому прошлый год был для нас таким важным. 2009-й тоже прошел неплохо, но тогда мы стали только вторыми. Наверное, некоторые думали, что это был случайный проблеск, и что мы сдадим позиции. Но благодаря самоотверженному труду каждого сотрудника команды, общей преданности делу и боевому настрою, мы смогли удержаться наверху.
Вопрос: Вы всегда подчеркиваете роль команды, а как лично вы решаете задачи по созданию машины? С чего начинается эта работа?
Эдриан Ньюи: Во-первых, все зависит от того, меняется технический регламент, или нет. В начале 2009-го года он изменился очень серьезно, а это значит, что мы все начинали с чистого листа, с раздумий над новыми техническими требованиями, с поиска наилучших решений, им соответствующих.
В такой ситуации ты стараешься избежать шаблонных подходов и отталкиваешься от базовых принципов. Так создавалась RB5. Прошлогодняя машина и RB7 стали развитием концепции, в ней заложенной. К счастью, RB5 была неплохой машиной, и с ней можно было работать дальше.
Технический регламент продолжал меняться, но изначальная концепция машины 2009-го года позволяла учесть все эти новшества. Если дать более прямой ответ на ваш вопрос, то создание машины – это на 95% тяжелый труд, и лишь на 5% – вдохновение. Труд заключается в попытках создавать машину сообразно дарвиновской теории эволюции: мы смотрим на результаты своей работы, критически ее оцениваем, прикидываем, каким образом можно улучшить те или иные компоненты, а затем – как добиться еще более качественного результата.
Вторая часть больше связана с ситуациями, когда ты, оценивая какую-то часть работы, испытываешь неудовлетворение, чувствуешь, что надо найти более продуктивную идею, более правильное решение. Лично я часто захожу в тупик, в этом случае откладываю задачу в сторону и занимаюсь чем-то другим.
Я могу не возвращаться к этой задаче день, неделю, месяц, но мозг – удивительная штука. Решение приходит на подсознательном уровне: где-то внутри продолжается тихая работа мысли, а потом, когда ты занимаешься каким-нибудь обычным делом, например, принимаешь душ, вдруг появляется идея. И тогда надо спешить на работу и делать наброски на чертежной доске. И уже после этого идея оформляется в некое решение.
Плохо, когда эти идеи не помогают поднять скорость машины. Часто бывает, что люди приходят с какой-то идеей, их распирает понятная гордость, они занимаются своим проектом и продолжают тратить на него силы, даже когда становится ясно, что этот путь никуда не ведет.
В нашем деле надо сочетать методы художника и физика, надо применять комплексный подход и стараться фильтровать идеи, отбраковывая бесплодные проекты.
Вопрос: Вы нервничаете, когда команда готовит новую машину к самым первым зимним тестам?
Эдриан Ньюи: Когда машина впервые выезжает на трассу, нервозность присутствует. Разумеется, у вас есть данные исследований, полученные в аэродинамической трубе, и все такое, эта работа позади, и вы примерно знаете, как машина должна себя показать. Однако вы не знаете, будет ли этого достаточно на фоне достижений соперников.
Когда машина проезжает первые круги, ты всегда волнуешься, будет ли ее поведение соответствовать расчетам, или где-то есть скрытые проблемы?
Если вспомнить прошлогоднюю RB6, то впервые она выехала на тесты в залитом дождем Хересе. Сначала машина вела себя не лучшим образом, поскольку обнаружилась пара проблем, и я уже начинал думать, что нас ждет очень долгий сезон… Однако сейчас в нашем распоряжении есть инструменты, которые позволяют, если ими пользоваться с умом, ликвидировать мелкие огрехи. В итоге, у нас все получилось.
Вопрос: В чем заключается вклад Себастьяна Феттеля в создание машины?
Эдриан Ньюи: Прежде всего, Себастьян не по годам умен. Его опыт и зрелость просто поражают. Кроме того, он очень много работает над собой и при этом не витает в облаках. Он очень глубоко разбирается в машине, старается все понять, старается анализировать свою работу на трассе.
По вечерам он подолгу изучает телеметрию, хорошо воспринимает информацию, и у меня создается впечатление, что каждый раз, поработав за рулем машины, он узнает что-то новое. Себастьян впитывает все, как губка, и его подход вдохновляет всю команду.
Если ваш гонщик одарен от природы, но ему не хватает целеустремленности, это начинает сказываться на команде. Но Себастьян и Марк Уэббер настроены очень решительно, и оба хотят добиться успеха.
