В Формуле 1 есть человек, для которого участие в церемонии награждения на подиуме – обычная работа. Это не Себастьян Феттель и не Фернандо Алонсо. Его зовут Александр Молина, и он главный организатор церемоний Формулы 1.
Вопрос: Как стать организатором церемоний в Формуле 1?
Александр Молина: Эта должность не была чем-то, к чему я стремился или готовился. Я попал в Формулу 1 в 1995 году, когда мне было 21. Я тогда был студентом, учился математике и физике. Формула 1 стала просто развлечением на один уик-энд, где я мог чем-то помочь.
Потом я провёл второй Гран При, замещая другого человека. Потом ещё. В конце сезона мне предложили отработать полный год. Так что я ушёл с факультета математики и физики и поступил на факультет науки, техники, физической активности и спорта. Затем меня осенило, что это скорее шоу, чем спорт. Так что я сменил направление ещё на 90 градусов и заочно прошёл двухлетний курс по этому профилю.
К тому времени я уже был практически женат на Формуле 1. В 2000 году Жераль Бар (бывший организатор церемоний) подал в отставку, и управляющий директор Allsport Пэдди Макнелли позвонил мне с предложением работать на постоянной основе.
Вопрос: Вы поклонник Формулы 1?
Александр Молина: Нет, совершенно. Но это забавно, потому что ещё за год до начала карьеры, в 1994 году, я учился в колледже и никогда не видел гонки Гран При. Но я никогда не забуду 1 мая. Был выходной, мы не учились, просто хороший день. И я просто слушал радио.
Я услышал, как комментатор закричал, когда Сенна погиб. И хотя я никогда не смотрел гонки, можно было почувствовать напряжение момента, очень сильные эмоции. Я понятия не имел тогда, что меня ждёт в будущем, но тот день оставил глубокие впечатления.
Вопрос: Что вы делаете, прежде чем заняться церемонией подиума?
Александр Молина: Люди часто говорят, что у меня лучшая работа в мире, потому что я раздаю часы и бейсболки и общаюсь с гонщиками. Но это лишь одна сторона медали. На самом деле моя работа заключается в организации всего процесса, от государственных гимнов до флагов и первых лиц.
Для меня бейсболки и часы просто одна деталь, наряду со многими другими. Кроме того, я забочусь о коммерческой стороне, общественных местах, организации жизни в паддоке, гонках поддержки, логистике и взаимодействии с промоутерами. Часы и бейсболки занимают лишь 5% моего времени.
Вопрос: Вы также отбираете грид-гёрлз?
Александр Молина: Я говорю, что они должны делать и когда, а отбирает их агентство. Я просто приезжаю, они предоставляют мне 55 девушек, и я о них забочусь. Поверьте, это далеко не так гламурно, как вам кажется. Общаться с 55-ю девушками сразу – совсем не то же самое, что с одной или двумя.
Вопрос: Узнают ли вас люди на улице?
Александр Молина: Я бы не сказал, что это происходит каждый день, но довольно часто, особенно на Гран При, в некоторых странах чаще, чем в других. Люди настроены достаточно дружелюбно. Они называют меня «человек с бейсболкой» или «человек на подиуме».
Однажды я был в Бельгии, в ресторане ко мне подошёл молодой человек и спросил: «Это вы раздаёте призы?» Я ответил, что да, и он познакомил меня с друзьями. Они сказали: «Мы делаем ставки, и это приносит нам едва ли не больше удовольствия, чем сам Гран При, это очень весело. Каждый год мы делаем ставки на цвет вашего галстука» (смеётся).
Вопрос: Вы дружите с кем-нибудь из гонщиков?
Александр Молина: Я стараюсь держать дистанцию, иначе это бы меня беспокоило. Иногда так складывается, что вы хорошо ладите с одним, и не так хорошо – с другим. Бывало, гонщики говорили мне, что им не нравилось слишком часто меня видеть на автодроме.
К примеру, мне приходилось нелегко с Михаэлем Шумахером. Он большой спортсмен, суперпрофессионал, но работать с ним непросто. Он был вдвое более требователен, чем остальные. Это понятно – конечно, он был и гораздо более востребован. Сегодня Алонсо напоминает мне Михаэля - с ним я чувствую примерно такой же прессинг. Порой всё идёт гладко, а в некоторые дни не вполне.
Но бывают и необычные моменты. Помню, как-то перед Гран При я играл в теннис. На соседнем корте играл Райкконен с приятелем - они предложили сыграть парами. И в тот день он выиграл гонку. Как только я его увидел, прежде, чем я успел что-то произнести, он спросил: «Теннис?» и засмеялся. Никто не понял, что произошло.
Вопрос: Что для вас успешный подиум?
Александр Молина: Подиум, после которого я не получаю никакой негативной реакции. Моя цель – остаться совершенно незаметным. И сделать это надо в прямом эфире. Другая проблема – детали. На 80% из них никто не обратит внимания, зачастую я – единственный человек, который знает, была ошибка, или нет.
Вопрос: Церемония подиума всё ещё имеет для вас какую-то магию, или это стало обычным делом?
Александр Молина: Когда я начинал в 1997 году, организатором церемоний был Жераль Бар. Я был его правой рукой. Я включал государственные гимны на своём небольшом CD-плеере, проверял флаги и их порядок, распаковывал бутылки шампанского и ставил их на подиум.
Я помню первый раз, когда нужно было нажать на кнопку Play, я дрожал так, что не мог это сделать. Во время исполнения государственного гимна никто не двигается. Это длится от полутора до двух минут – очень долго, если вы взволнованы. Но как только я стал сам за всё отвечать, с Гран При Бахрейна 2010 года, не знаю, почему, но я перестал нервничать на подиуме.
Однако это не значит, что мне не нужно сохранять концентрацию. За несколько кругов до финиша я прокручиваю в голове всю церемонию, чтобы убедиться, что всё в порядке. Я на своей территории. Тут нет рутины. Рутина – это то, что больше всего дезорганизует.
Вопрос: Есть ли страны, где всё происходит по-своему?
Александр Молина: Очень важно уважать места, в которых находишься. Ты работаешь с высокопоставленными лицами – королями, главами государства, премьер-министрами или шейхами. Ты должен помнить, что в каждой стране свой протокол, и нужно быть дипломатичным. И к тому же телевидение не будет тебя ждать. Ты никогда не должен опаздывать.
По протоколу официальные лица должны прийти за десять кругов до финиша гонки, а я должен их проинструктировать. Но они могут прийти позже, очень поздно или даже слишком поздно. Однажды в Абу-Даби, за два круга до финиша, официальные лица всё ещё были в другой комнате, в двухстах метрах. Они не говорили на английском, и я оказался в ситуации, когда не был уверен даже в том, что сам приду вовремя. Но всё получилось. Или другой случай в Китае, где в середине гонки мне сказали, что официальные лица выйдут после гонщиков. Мне пришлось спорить по этому поводу, но всё прошло хорошо.
Вопрос: Вы видели конфликты после гонки?
Александр Молина: Должен признать, что размолвка Уэббера и Феттеля в Малайзии была особенно серьёзной. В Австрии в 2002 году, когда Баррикелло замедлился на последних метрах гонки, все были немного удивлены. Когда Михаэль пришёл в комнату, ситуация тоже была очень сложной. К тому же, он хотел отдать свою бейсболку Рубенсу, что не соответствовало протоколу, потому что он был победителем и бейсболка с номером 1 должна была быть у него.
Был также случай с Алонсо и Массой на Нюрбургринге (в 2007 году). Я помню, как Рон Деннис пытался их разнять, и атмосфера была настолько напряжённой (Масса обвинил Алонсо в том, что он дважды намеренно ударил его машину), что Рон подошёл ко мне и попросил поторопиться, потому что эти двое собирались драться. Это было похоже на действия рефери на боксёрском поединке.
Вопрос: Как насчёт шампанского для подиума? Вы приносите его в своей сумке?
Александр Молина: Конечно, нет! На каждый Гран При MUMM присылает четыре бутылки шампанского – три для подиума и одну для того, чтобы они расписались, а также некоторое количество бутылок с вином для гонок поддержки. Когда мы их получаем, то кладём в холодильник до гонки. Дальше есть два варианта: можно подержать их в тепле, и тогда они лучше пенятся, а можно – в холоде, и тогда их приятнее пить. К примеру, Уэббер любит пену. Он профи – бьёт по бутылке только прямо перед открытием.
Обычно я расставляю бутылки в последний момент, чтобы они оставались холодными. Однажды в Канаде заменили официальное лицо. Мне нужно было предупредить телевидение, и когда я вернулся в зал, то смотрел на телеэкран и ждал гонщиков. Я бросил последний взгляд на подиум и понял, что не поставил бутылки. В тот момент я испытал что-то вроде паники, и пришлось очень быстро их расставлять.
Другой момент – гонщики большие собственники. Их бутылка – это их бутылка, и они без неё не уйдут. В частности, один из таких гонщиков – Феттель. Он обязательно приходит, берёт бутылку и помечает её – отрывает кусочек этикетки, чтобы потом её опознать.
