«Очень скоро мне захочется просто развалиться в шезлонге и со стороны наблюдать, как McLaren побеждает».
Рон Деннис, 2001 год
Если когда-нибудь будет издана многотомная, абсолютно исчерпывающая энциклопедия Формулы 1, то Рону Деннису и его роли в истории McLaren там будет посвящен целый том, можно не сомневаться. Или даже два: отдельно про команду, отдельно про Денниса. И в этой книжке наверняка много внимания будет уделено сегодняшней дате: 1 марта 2009 года Рон Деннис официально оставляет пост, который занимал более четверти века...
Но речь пойдет не об истории, тем более что она продолжается, ибо Деннис, формально передав бразды оперативного правления Мартину Уитмаршу, остается на посту председателя McLaren Group - объединения компаний разного профиля, среди которых и гоночная команда, и несколько высокотехнологичных производственных подразделений, и даже фирма, оказывающая услуги кейтеринга, т.е. по сути общепита. Речь пойдет о настоящем, поскольку мне довелось наблюдать изнутри, как живет и работает империя, созданная этим удивительным человеком...
Начнем с событий совсем свежих: мы много писали, и еще будем писать, о новом проекте, пока получившем название USF1, одним из руководителей которого является наш коллега, журналист Питер Уиндзор, до недавнего времени возглавлявший отдел Гран При любимого журнала F1 Racing. На презентации проекта Питер много говорил о том, что он и его единомышленники, создавая команду, собираются пойти другим путем, т.е. будут все делать не так, как делали предшественники. Поясняю: Уиндзор, в частности, хочет сказать, что он будет строить свое дело не так, как Рон Деннис. Но вовсе не потому, что путь, по которому всю жизнь идет экс-глава McLaren какой-то неэффективный или неправильный. Нет, просто он уникальный, и повторить его невозможно.
Простой пример: фантастическое сооружение, которое называется McLaren Technology Centre (сокращенно МТС), и где располагается база команды, говорят, обошлось инвесторам в полмиллиарда долларов, или даже дороже. О каких миллиардах может идти речь сегодня, в период экономического кризиса? Разумеется, это не значит, что USF1 будет ютиться на какой-нибудь заброшенной бензоколонке в штате Северная Каролина, но уж лорда Нормана Фостера проектировать здание базы будущей команды Уиндзор не позовет, это точно.
А Рон Деннис пригласил именно этого всемирно известного архитектора, потому что считает его лучшим. Потому что искренне считает свою команду лучшей, и все делает для того, чтобы это подчеркнуть. Очевидно, именно за это его и не любит кое-кто из коллег-соперников. Но он уже давно не обращает внимания на подобное отношение, вероятно, списывая его на элементарную человеческую зависть. Тем более, все прекрасно видят и понимают: тут есть чему завидовать.
Так вот, готовясь сочинять эту статью, я попросил Питера Уиндзора, ветерана автогоночной журналистики, охарактеризовать в нескольких словах Рона Денниса, с которым он знаком уже лет тридцать. И Питер ответил: «Творческий, решительный человек, которому свойственен дух соперничества и исключительное внимание к деталям».
Согласитесь, идеальный набор качеств, необходимых любому руководителю гоночной команды.
Где родился, там и пригодился
Чем известен городок Уокинг, расположенный примерно в 40 км к юго-западу от Лондона? Прежде всего, тем, что именно там, если верить Герберту Уэллсу, автору романа «Война Миров» приземлились марсиане. Кроме того, там родился Рик Парфитт, гитарист группы Status Quo, а также Пол Уэллер, работавший в знаменитых коллективах The Jam и The Style Counsil; там в школьные годы учился Питер Гэбриел, основатель Genesis и вообще большой музыкальный художник.
Видимо, есть в тех краях некая фантастическая рок-н-ролльная аура, иначе как объяснить подобное созвездие? Но нам, поклонникам иной музыки, многоцилиндрово-бензиново-гоночной, важнее другое: в этом городке 1 июня 1947-го года родился Рон Деннис. Впрочем, Формула 1 – это тоже своего рода рок-н-ролл.
Хоть я не собирался углубляться в исторические хроники, однако короткий экскурс в прошлое сделать все же придется: именно в Уокинге в феврале 1972-го бывшие механики Brabham Рон Деннис и Нил Трандел основали свою первую команду – Rondel Racing. Бензина с тех пор утекло немало, но дислокацию Деннис так и не сменил: штаб-квартира McLaren до сих пор находится в Уокинге, правда теперь это не скромный гараж, а поражающее воображение сооружение, которое более всего напоминает приземлившуюся в полях графства Саррей гигантскую летающую тарелку – как тут не вспомнить старика Уэллса?
Несколько лет назад мне довелось побывать в МТС, и это, безусловно, одно из самых ярких впечатлений моей жизни. После визита в святая святых McLaren начинаешь осознавать, что величие этого сооружения адекватно масштабу личности его хозяина, ведь именно Деннис был инициатором и вдохновителем проекта создания уникального центра. В свое время он говорил: «Думаю, это не прозвучит слишком эгоистично, но это факт: вся концепция МТС целиком моя. Однако её не всегда разделяли другие инвесторы. Но, несмотря на все сомнения, они все же доверились мне, хотя проект требовал больших инвестиций в очень неблагоприятный для мировой экономии период (речь не сегодняшнем кризисе, а о начале текущего десятилетия, когда мир с трудом приходил в себя после нью-йоркской трагедии 11 сентября 2001-го)... Но наша компания отличается целеустремленностью, на грани страсти, и нам всем хотелось увидеть этот проект завершенным. Я твердо верю, что МТС будет главным инструментом нынешнего и будущего руководства McLaren в деле продолжения успеха фирмы».
После визита в маклареновский Центр даже непосвященный проникнется и осознает, что Формула 1 – это не воскресные покатушки, которые показывают по ТВ, а колоссальный бизнес, часть мировой экономики, способный выстоять в любые кризисы. Хотя, разумеется, гайки вполне успешно можно крутить и в старом гараже.
Во время посещения МТС в августе 2004-го мне не довелось встретиться с мистером Деннисом, но нас, группу российских журналистов, принимал один из его ближайших сподвижников, гоночный директор McLaren Джонатан Нил. Приведу одну цитату из его тогдашних речей, поскольку она помогает лучше понять и идеологию команды, и суть подходов ее главы (теперь уже с приставкой «экс-»): «Чем бы мы ни занимались – строили машины, разрабатывали сложную электронику, создавали МТС или просто работали на тестах, – мы всегда ориентируемся на стандарт McLaren: добиваться максимального результата, во всем быть впереди. Все делается во имя победы.
Это проявляется и во внимании к мелочам (помните слова Питера Уиндзора?), и в общем настрое: мы можем быть и будем лучшими. Мы не такие, как все. И это исходит от Рона, который предъявляет ко всем, начиная с себя, высочайшие требования».
Я вспоминал эти слова и в 2007-м, когда McLaren до последней гонки вела борьбу за победу в обоих зачетах чемпионата, но все закончилось поражением Льюиса Хэмилтона, шпионским скандалом, лишением команды всех очков в Кубке конструкторов и стомиллионным штрафом; я вспоминал их и в прошлом году, когда Льюис все же стал чемпионом мира, хотя и при весьма специфических обстоятельствах, и главный трофей, впервые за десять лет, отправился в Уокинг. «Мы можем быть и будем лучшими...» – такая уж у Денниса и его команды жизненная позиция. А великолепное здание МТС – ее материальное воплощение.
Первое впечатление – самое верное?
Накануне Гран При Бахрейна 2005-го года мне посчастливилось быть гостем McLaren и все три дня уик-энда провести в расположении команды. Было все: беседы с Кими, с Педро де ла Росой, заменявшим тогда травмированного Монтойю, с тест-пилотом Алексом Вурцем... А после гонки даже удалось взять интервью у Стива Хэллама, старшего гоночного инженера McLaren, который вообще-то интервью не дает.
И, разумеется, совершенно особые впечатления оставили встречи с Деннисом: во-первых, в сопровождении разных важных персон, от местных шейхов до представителей спонсоров, он появлялся в гостевой комнате (в Бахрейн команды не возят свои моторхоумы, и здесь им выделяются специальные помещения), где торчали и мы, журналисты. Во-вторых, и это любопытный момент, я наблюдал, как он что-то выговаривал Дэйву Робертсону, одному из менеджеров Кими. Подслушивать, конечно, нехорошо, и я этим не занимался, честное слово, тем более, Деннис говорил тихо, почти склонившись к уху собеседника, потягивавшего что-то прохладительное прямо из жестяной банки.
Но о теме диалога можно было догадаться: той зимой все таблоиды мира были полны рассказов о нетрезвых похождениях Кими Райкконена в кабаках разных стран, от Канарских островов до столицы Великобритании. Понятно, что подобные истории на первых полосах бульварных газет никак не вяжутся с благородным имиджем McLaren. И я подумал, что глава команды решил лишний раз втолковать Робертсону, какой модели поведения должен следовать гонщик, которому выпала высокая честь выступать в команде из Уокинга.
Одно могу сказать: на Робертсоне не было лица, и он даже не пытался оправдываться. А вот Деннис произносил свои речи с весьма специфическим выражением: его губы были сложены в улыбку, знакомую по тысячам фотографий, но была та улыбка особенной – холодной и жесткой, если не сказать жестокой...
А в субботу вечером Рон Деннис и Норберт Хауг, босс Mercedes Motorsport, проводили традиционную встречу с прессой. Я уселся в первом ряду и внимательно наблюдал за мимикой главы McLaren: чувствовал он себя не вполне комфортно, потому как журналистов больше интересовали не гоночные дела, а его отношение к приключениям своих подопечных. Про ситуацию с Кими я уже говорил, а Хуан Пабло Монтойя и вовсе не приехал в Бахрейн – по причине травмы, полученной, якобы, во время игры в теннис. При этом все кругом говорили, что на самом деле колумбиец упал с кроссового мотоцикла. Однако Деннис с несколько виноватым и усталым лицом терпеливо объяснял в очередной раз, что его гонщики – взрослые парни, что за пределами трассы они вольны делать все, что им вздумается, и он не собирается приставлять к ним соглядатаев или нянек...
Я вспомнил, как он разговаривал с менеджером Кими, и мне даже стало его немножко жаль: представьте себе, перед McLaren стоят задачи сумасшедшей сложности, чемпионат только начинается, машина сыровата, проблем – море, а тут еще оба гонщика «подсуропили». Можно подумать, без них мало забот... И все это читалось на лице грозного небожителя, главы одной из лучших гоночных команд мира: на той встрече с пишущей братией он не пытался изображать из себя «железного Рона», который много в жизни пережил – переживет и эти неприятности. Нет, на нем не было никакой маски, он говорил с нами открыто, и лишь невеселыми интонациями и почти беззащитным выражением лица как бы давал понять: войдите в мое положение, не мучайте своими вопросами, и так тошно. Кстати, ситуацию разрядил сидевший рядом Питер Уиндзор, что-то спросив про стратегию команды в набиравшем обороты сезоне: голос Денниса сразу изменился, и разговор пошел по другому руслу...
Потом я не раз бывал на подобных встречах в моторхоуме McLaren накануне гонок, но та, первая, запомнилась больше всего. И это усталое и почти беззащитное выражение на лице Денниса я не раз видел на телеэкране и на фотографиях в 2007-м году, когда развивались известные события, вошедшие в историю как «шпионский скандал»...
Помню, тогда, в 2005-м, я подумал, что Деннис, наверное, всю жизнь вершит дела титанического масштаба, решает бесчисленные проблемы, но при этом умеет сочетать волевые диктаторские подходы с подлинно теплым человеческим отношением. Понятно, почему его так любят и ценят коллеги, друзья и единомышленники, и за что уважают даже самые непримиримые соперники.
Дом, который построил Рон
Символом того, чего удалось добиться Рону Деннису за годы работы в McLaren, являются не только бесчисленные кубки, добытые гонщиками на трассах чемпионата мира. Все они хранятся в МТС, настоящем автогоночном дворце, созданном Деннисом – в прошлом году сюда доставили и вожделенный трофей, добытый Хэмилтоном. Теперь это дом, в котором живет чемпионская команда – сбылось то, о чем мечтал Деннис. Он сделал свое дело – он может удалиться на покой, хотя ясно, что «развалиться в шезлонге» жизнь ему не позволит еще долго...
Лет пять назад его как-то спросили: «Насколько идея построить МТС была оправдана с точки зрения бизнеса и будущих успехов команды, а в какой мере вами двигало желание создать эдакий рукотворный памятник самому себе, который бы увековечил ваши достижения?»
И вот что ответил Деннис: «Вы хотите сказать, что я воздвиг себе пирамиду?.. Если и были какие-то эгоистические соображения, то уж никак не желание возвести некий пантеон, куда можно будет поместить мой бренный прах. Но мне льстит, что я смог воплотить мечту в реальность – а такая возможность есть не у всех...»
Человеком, задавшим этот вопрос, был бывший главный редактор британского F1 Racing Мэтт Бишоп. Очевидно, здание Центра произвело на него столь сильное впечатление, что ему захотелось там остаться: с недавнего времени Бишоп возглавляет PR-департамент McLaren, и его рабочий кабинет находится в МТС.
Я его понимаю.
