Найджел Мэнселл вспоминает гонки в Сильверстоуне...

Найджел Мэнселл

В этот уик-энд Найджел Мэнселл проехал несколько демонстрационных кругов в Сильверстоуне за рулём Формулы Renault своего младшего сына, Грэга. В пятницу чемпион мира 1992 года провёл короткую тренировку, в воскресенье выйдет на трассу, и многие болельщики приедут на автодром, чтобы вновь увидеть Мэнселла. В Сильверстоуне Найджел вспоминал свои гонки на легендарной трассе...

Вопрос: Насколько значима для гонщика домашняя гонка, когда вы ведёте борьбу в чемпионате мира?

Найджел Мэнселл: Домашняя трасса – это всегда преимущество. Всё знакомо – язык, пища, культура – вам комфортно, да и трасса обычно хорошо знакома – я гонялся в Сильверстоуне ещё в 1976-м, за рулём Формулы Ford. Здесь у вас есть болельщики, родные стены помогают, так что домашняя гонка всегда была особенной.

Вопрос: Первая гонка в Сильверстоуне за рулём Формулы 1, в 1983-м, была великолепна. Стартовав 18-м, вы финишировали на четвёртом месте...
Найджел Мэнселл: Я мечтал добиться успеха. В наше время не было усилителя руля и трекшн-контроля, нужно было обладать хорошей физической силой, чтобы на первых кругах удержать машину с полными баками в скоростных поворотах. Тогда мастерство и физические кондиции гонщика имели большое значение.

Вопрос: Вы чувствовали поддержку трибун?

Найджел Мэнселл: Да, с первого дня. Зрителей не обманешь, они видели, что я в любой ситуации пытаюсь выжать максимум из машины, даже если она не слишком конкурентоспособна. У меня множество недостатков, но никто не мог сказать, что я не выкладываюсь на трассе. Люди это ценят.

Вопрос: Следующую гонку в Сильверстоуне, в 1985-м, вы провели после серьёзной аварии на Гран При Франции, в Поль Рикар...
Найджел Мэнселл: Я едва не погиб в Поль Рикар. На скорости за 350 км/ч лопнула шина, оторвалось заднее антикрыло, я вылетел с трассы, врезался в отбойник, и отлетевшее переднее колесо ударило в шлем. Меня на носилках несли в вертолёт, я думал, что всё кончено. Если бы следующая гонка проводилась не в Сильверстоуне, я бы даже не пытался стартовать. Кеке Росберг потом напоминал, о чем мы говорили, приехав в Сильверстоун, но я почти ничего не помнил.

Вопрос: В 1987-м вы совершили внеплановый пит-стоп из-за проблем с резиной, серьёзно отстали от Нельсона Пике, но смогли отыграться за три круга до финиша...
Найджел Мэнселл: Иногда, если вы тормозите на тяжелой машине с большим количеством топлива, шина слетала с обода. Нельсон блокировал меня в Stowe, я поздно затормозил и почувствовал вибрацию. Сначала незначительную, потом она выросла настолько, что я почти не видел трассу. Я заехал в боксы и вернулся, проигрывая Пике 24 секунды за 23 круга до финиша.

Вопрос: И, смогли отыграться, атаковав на скорости за 300 км/ч, на прямой Hangar Straight...
Найджел Мэнселл: Это была невероятная гонка. Многие не знают, что на последних восьми кругах команда приказывала мне сбросить скорость – они не хотели моей победы, им нужна была победа Пике в чемпионате, но на последних пятнадцати кругах я одиннадцать раз улучшал рекорд круга. Я не слушал радио, я хотел отыграться и выиграть Гран При. Болельщикам понравилась эта гонка.

Вопрос: Нельсон что-то говорил вам на подиуме?
Найджел Мэнселл: Нет, он со мной не разговаривал, ни на подиуме, ни целую вечность после. Удивительно, и сейчас, спустя двадцать лет, он часто вспоминает эту гонку. Я читал его комментарии в F1Racing, в которых он признал оскорбительные слова в адрес моей семьи. К счастью, я был выше этого.

Вопрос: После драматичной гонки в Сильверстоуне на неконкурентоспособной Williams-Judd в 1988-м, когда вы с 11-го места поднялись на второе, вы выступали в Сильверстоуне за рулём Ferrari. В 1989-м вновь финишировали вторым, а в 1990-м выбыли из борьбы, лидируя в гонке...
Найджел Мэнселл: Расскажу вам историю, которую многие не знают. В 1990-м я заработал поул в Поль-Рикар, а через несколько дней, сев за руль в Сильверстоуне, не узнал машину. Всё было на месте – надписи, наклейки, но это была другая машина. Я посмотрел на инженера, и сказал: "Это не моя машина". Он заявил, что машина та же, что и в Поль Рикар. Я ответил: "Маурицио, вы всегда узнаете свои брюки, так же и с машиной - это не она".

Я был зол, подошел к запасной машине Алена Проста, и узнал в ней свою Ferrari, на которой выступал во Франции, но с другими наклейками. Приехал Чезаре Фьорио, и я попросил его сказать правду – все вокруг утверждали, что я ошибаюсь. В конечном счёте, Фьорио признал: "Да, Ален хотел получить вашу машину, и мы дали ему такую возможность". Можете представить себе, что я чувствовал. Выход был только один – сесть за руль машины Проста, и выиграть квалификацию. Что я и сделал.

Вопрос: Вы лидировали, пока не возникли проблемы с коробкой передач. Вы остановили машину в Copse, вышли и бросили подшлемник и перчатки зрителям...
Найджел Мэнселл: Я невероятно расстроился – я был быстрее Алена, захватил лидерство и контролировал ситуацию, пока не отказала коробка. Я был вторым номером с Кеке, вторым с Нельсоном, вторым с Аленом, и понял, что с меня хватит. Вернувшись в боксы, я сказал команде, что ухожу в конце сезона.

Я собирался завершить карьеру, но Фрэнк Уильямс заявил, что хочет видеть меня в своей команде. Я ответил отказом, мне нужны были гарантии от поставщика моторов, производителя топлива – некоторые добавки, используемые командами, давали прибавку в 70 сил. Фрэнк тоже ответил отказом, но, несколько месяцев спустя, один из менеджеров приехал ко мне с контрактом, в котором были выполнены все эти требования.

Решение тогда было непростым, я не хотел возвращаться, чтобы снова проиграть, но я с семи лет в гонках и не мог отказаться от такого предложения.

Вопрос: В 1992-м, за рулём Williams, вы выигрывали у соперников 3.1 секунды после первого круга и 12 секунд после пятого...
Найджел Мэнселл: Я чувствовал, что это моя трасса. Это может показаться высокомерным, но вы всегда должны приезжать на Гран При с уверенностью в победе. Если у вас её нет, победа непременно достанется соперникам. В 1992-м я поймал хороший ритм и серьёзно опережал соперников, а на последнем круге, который уже ничего не решал, установил новый рекорд трассы. Патрик Хед рассердился, заявив, что я едва не сломал машину, но я сделал это для зрителей.

Вопрос: Вы слышали трибуны, несмотря на рёв мотора?
Найджел Мэнселл: И слышал, и видел лица. Самый мощный наркотик – адреналин, и я чувствовал его задолго до старта домашней гонки. Не важно, что машина подчас была ужасной, я знаю, что могу это сделать. Это замечательное чувство.

Вопрос: После финиша толпа хлынула на трассу, это действительно было опасно?
Найджел Мэнселл: Нужно понимать чувства болельщиков, особенно, если они счастливы. Я сбросил скорость, увидев несколько человек на трассе, а когда доехал до Club, их уже были тысячи. Я едва кого-то не зацепил, хотя ехал очень медленно, а потом понял, что просто не смогу проехать дальше.

Я никогда не видел столько народу, кто-то даже пытался оторвать кусок от моей машины, и я закричал: "Если вы коснётесь машины, или что-то сломаете, меня дисквалифицируют". Наступила невероятная тишина, и все сделали шаг назад. Это фантастика. Та гонка стала одним из самых ярких моментов в истории британского автоспорта. Зрители были частью этого успеха, они поддерживали меня многие годы, и я ответил на эту поддержку.


Использование материалов без письменного разрешения редакции F1News.ru запрещено.
Читайте ещё